лучшего. И когда-нибудь ты встретишь свою женщину, которая будет жить и дышать только ради тебя. И скажи мне: что мы все будем испытывать, когда Спенс придет навестить ребенка? Нет. Я не могу так поступить с тобой. Спасибо тебе, но ты ведь знаешь – я люблю его и буду любить всегда.
– Мне почему-то кажется, что все у тебя будет хорошо. – Бен поцеловал ее ладошку, и Тори показалось, что он почувствовал облегчение, когда она отказала ему.
Глава 28
Оливия поставила бутылку шампанского в ведерко со льдом. Прозрачные кубики звякнули, Он опять опаздывает. Но теперь это не важно, потому что это в последний раз. Отныне она будет хозяйкой положения. Не удержавшись, Оливия тихонько хихикнула, представив лицо Джека, когда он узнает, что ока раскрыла его тайну.
– Похоже, ты сегодня в прекрасном настроении дорогуша.
Оливия вздрогнула. Он опять напугал ее.
– Я велела Гарри предупредить меня, когда ты придешь.
– А я вошел через черный ход.
Да, ведь у парадного дежурит чертов репортер из «Обсервер» и еще люди Кинкейда. Ничего, ничего, скоро она от них избавится. И от самого Кинкейда тоже.
– Что же ты, Джек, входи, милый.
– А где все? – Джек медлил на пороге.
– Девочки наверху. Вяжут в основном; сам понимаешь, в последнее время у нас мало клиентов.
– А твои сторожевые псы?
– Им не понравилось работать, не получая денег. – Оливия сжала кулаки. Но ничего, скоро она опять будет богата, и псы приползут на брюхе… – Помоги мне, милый, ты же знаешь, я не умею открывать шампанское.
– Чего ты хочешь, Оливия? – Слеттер не двигался с места.
– Сейчас я хочу шампанского.
Несколько секунд Джек пристально разглядывал ее, потом наконец вошел.
– Мы что-то празднуем, дорогая? – спросил он, беря бутылку.
– Я праздную, милый.
Он держал в руках бутылку, капельки воды блестели на толстом стекле. Оборачивая горлышко салфеткой, Слеттер спросил:
– Ты мне скажешь, что именно мы празднуем, или я должен догадаться?
– Всему свое время, милый.
Она смотрела на него и удивлялась – как легко этот человек обманул ее, да и не только ее. Хлопнула пробка, и Оливия подпрыгнула от неожиданности.
– Ты что-то нервная сегодня, – улыбаясь, заметил Слеттер.
– Говорят, ты уезжаешь? – Оливия протянула ему свой бокал.
– Да. – Пузырьки заплясали в хрустальном плену. – Сан-Франциско мне наскучил.
– То есть ты позволишь Кинкейду выгнать тебя из города?
Слеттер улыбнулся:
– Давай сформулируем, это по-другому. Я достаточно умен, чтобы понять, что настало время сменить обстановку.
Оливия пригубила вино.
– Ты никуда не уедешь, Джек.
– И кто же меня остановит?
Оливия встала, из-за стола, увеличивая расстояние между ними, и выкрикнула:
– Ты прекрасный актер, но я все о тебе знаю!
– И что же ты знаешь?
Сердце ее бешено колотилось, Сейчас она получит то, о чем не могла и мечтать, – власть над Джеком Слеттером.
– Я приказала следить за тобой. И я знаю, кто ты на самом деле.
Джек поставил бокал на стол и взял в руки хрустальное пресс-папье. Вглядываясь в призрачную глубину шара, он негромко спросил:
– Чего ты хочешь?
Она расслышала угрозу в его тоне, но собственный успех оглушил ее, и она не испытывала страха. Оливия подошла вплотную к Слеттеру и, гладя застежку на его брюках, заявила».
– Мы продолжим наш бизнес и наши отношения. Только теперь приказы буду отдавать я, И первый приказ будет такой – убей Кинкейда.
– Я не сделаю этой глупости. Оливия расхохоталась.
