его постоянных тем. Одно время он даже подумывал о том, чтобы креститься. «Дело Дрейфуса» лишь снова вернуло его к этой проблеме.
Герцль впервые осознал, что антисемитизм – это социальная болезнь. Он понял, что крещение не может спасти еврея. Стоило Герцлю осознать свою принадлежность к еврейству и обратиться к его проблемам, как весь его напыщенный, претенциозный стиль мгновенно исчез. Вопли парижской толпы «Смерть евреям!» продолжали звучать в его ушах, когда он начал свою знаменитую работу «Еврейское государство» – книгу, которую он опубликовал в 1896 г. В этой небольшой книжке он изложил основы сионистской программы и превратил мессианское стремление в Сион в новую политическую силу. Его книга произвела впечатление разорвавшейся бомбы.
Герцль взял на себя задачу организации международного сионистского движения и в 1897 г. созвал в Базеле первый сионистский конгресс. Перед восторженной толпой делегатов Герцль провозгласил цели сионизма: «Создать для еврейского народа отечество в Палестине, признанное общественным законом». Сионизм не сводился к случайному индивидуальному переселению. Он предполагал массовое переселение в Палестину рабочих и земледельцев, предпринимателей и администраторов, ученых и специалистов.
Мир не одарил Базельский конгресс особым вниманием. Газеты увидели в сионизме еще одну полоумную еврейскую организацию, созвавшую еще один съезд. Они не придали значения и тому, что делегатам были розданы копии еврейской монеты времен Бар-Кохбы. Но среди евреев сообщение о конгрессе вызвало огромное волнение. Богатые и ассимилированные евреи отвергли Герцля вместе с его сионистскими идеями. Реформистские раввины организованно выступили против него. Ортодоксальное руководство объявило сионизм несовместимым с их верой в возвращение еврейского народа в Сион только под предводительством Мессии. Но бедные слои еврейства устремились под знамена сионизма.
Воздействие идей Герцля на эти слои еврейства можно объяснить трояко. Прежде всего, замысел массового добровольного исхода – и не в пустыню, а в собственное государство – привлекал их своей грандиозностью. Во-вторых, им импонировала небрежная величественность этого подхода, нетерпеливое презрение ко всякой осторожности, царственное пренебрежение деталями. Сионизм Герцля представлял собой целостную концепцию, а не программу мелких мероприятий. Он предлагал евреям Европы уже сейчас отождествить себя с этим еще не существующим еврейским государством. Такой шаг немедленно возвышал их в собственных глазах. И, наконец, был сам Герцль, его облик подлинного государственного деятеля, его внешность вождя, его повелительный стук, который открывал двери европейских королевских дворов. В глазах евреев Герцль сразу же стал главой их будущего государства. Он стал Херцл хамелех – «царь Герцль».
В дальнейшем Герцль допустил одну серьезную ошибку. Для всякого другого деятеля она была бы роковой, но его репутация была столь высока, что ему простили и это. В рядах сионистов возникло разногласие. Одни настаивали на том, что права на свое государство можно получить с помощью настойчивых дипломатических усилий. Другие доказывали, что эти права следует завоевать – не «со шляпой в руке», а «с винтовкой на плече». На сионистском конгрессе в 1903 г. Герцль предложил отказаться от идеи еврейского государства в Палестине и вместо этого принять план переселения в Уганду, где английское правительство готово было предоставить место евреям. Это предложение вызвало взрыв возмущения. Великий Герцль был обвинен в измене собственным идеям. Поняв свою ошибку, и стремясь, во что бы то ни стало сохранить единство сионистской организации, Герцль присоединился к своим оппонентам. Год спустя в возрасте сорока четырех лет он умер.
Сионисты избрали оригинальный путь возрождения Палестины. Они стали в больших масштабах покупать землю для еврейских поселенцев. Бесплодная земля, пятнадцать веков пролежавшая в запустении, внезапно стала ценностью. Арабы и турки запрашивали немыслимые суммы, но Еврейский Национальный Фонд платил не торгуясь. К 1948 г., к моменту образования государства, еврейские организации выплатили миллионы долларов за 250 тысяч акров пустыни. Они поселили там 83 тысячи евреев, создали 233 поселения, посадили 5 миллионов деревьев.
Первая мировая война едва не убила сионистское движение. Англичане рассчитывали, что турки присоединятся к ним в войне против Германии. Вместо этого Оттоманская империя присоединилась к Германии, усложнив тем самым положение и англичан, и евреев. Для Британии это означало угрозу их Суэцкому каналу. Для палестинских евреев это означало физическую угрозу. Каждому еврею, заподозренному в симпатиях к англичанам, угрожало повешение. Даже случайное знание крох английского языка рассматривалось как доказательство такой симпатии. Двенадцать тысяч евреев было депортировано, поскольку у них не было турецкого подданства. Сионизм был объявлен вне закона. В ходе Первой мировой войны родилась знаменитая Декларация Бальфура. Она была выражением благодарности британского правительства евреям, принявшим активное участие в великой битве. Блестящий английский химик Хаим Вейцман был приглашен в британское министерство обороны. Ему предложили разработать новый способ производства взрывчатого вещества, которое раньше производилось из ацетона. Англия ввозила ацетон из Германии, и теперь ей требовался заменитель. Вейцман разработал такой процесс и безвозмездно передал его английскому правительству. Когда в 1917 г. тот же Вейцман – ревностный сионист, красноречивый оратор и человек большого личного обаяния – обратился к британскому правительству с просьбой взять протекторат над еврейским национальным очагом в Палестине, он получил благоприятный ответ. Через своего министра иностранных дел лорда Бальфура англичане уведомили Вейцмана, что «правительство Его Величества относится благосклонно к восстановлению национального очага для еврейского народа в Палестине». Евреи торжествовали.
По окончании войны Оттоманская империя была аккуратно поделена между Англией и Францией. Это было проделано с помощью ряда хирургических операций, которые скромно назывались «мирными конференциями». Ближний Восток был «нарезан», как сыр к ужину, на отдельные ломти, получившие названия Сирия, Ливан, Трансиордания, Ирак, Саудовская Аравия. Все они были прикреплены к Англии или Франции якорями договоров, зубья которых уходили глубоко в нефтеносную почву этих государств. Эта перекройка Ближнего Востока осложнила ситуацию Палестины. Но значительно больше осложнили ее сами арабы. Дипломатической бомбой было опубликование секретной переписки между королем Хиджаза и бывшим английским верховным комиссаром в Египте сэром Артуром Мак-Магоном. В этих письмах англичане гарантировали арабам определенные ближневосточные территории в обмен на согласие восстать против турок. Арабы действительно восстали. Этим восстанием руководил английский разведчик знаменитый Лоуренс Аравийский. Теперь арабы требовали от англичан выполнения обещания. Они утверждали, что Палестина составляет часть обещанных им территорий, хотя Мак-Магон в своих письмах нигде не упоминал Палестину. Нет оснований сомневаться в добросовестности обеих сторон. Недоразумение возникло, по всей видимости, из-за недостаточной точности выражений, использованных в письмах. Эти неточности позволяют трактовать заключенные в письмах обязательства любым образом. Нет также смысла спорить, что чему предшествовало – Декларация Бальфура переписке Мак-Магона или наоборот. Оба документа имели равную законную силу. Если бы даже ни один из этих документов не существовал, все дальнейшие события разворачивались бы таким же образом. Сущность конфликта состояла не в этом. Арабы утверждали, что они являются единственными законными хозяевами Палестины на том основании, что она еще в 7 веке была завоевана мусульманами и что арабы составляют в ней большинство. Евреи утверждали, что они завоевали эту землю еще в 12 веке до н.э. и значительно дольше, чем арабы, составляли в ней большинство. Это суть, все остальное – вариации.
Выше мы упоминали цифру 83 тысячи поселенцев. Она относится только к тем евреям, которые поселились непосредственно на земле. Всего же только между 1896 и 1914 гг. в Палестину переселилось 115 тысяч евреев; между 1918 и 1936 гг. – еще 150 тысяч. Этот громадный поток совершенно преобразил
