Чапаев

срок картину смотрело свыше 2 миллионов зрителей».

Картина прошла с большим триумфом и за рубежом. Успех оказался ошеломляющим. Как утверждал писатель А. А. Фадеев, фильм затмил своей славой книгу Д. А. Фурманова, получившую известность еще в 20–е гг. прошлого века. В последующем в 1964–м и 1974 гг. торжественно отмечались 30- и 40–летние юбилеи выхода «Чапаева» на экраны страны. Нельзя не сказать и о том, что Чапаев и его ординарец Петька стали любимыми героями получивших затем широкое распространение анекдотов. Подобное явление, видимо, также являлось своеобразным выражением их народной популярности.

Сценарий картины был написан вдовой Фурманова Анной Никитичной в соавторстве с В. Трофимовым по одноименной книге писателя. Дорабатывался он непосредственными постановщиками картины «братьями» (псевдоним режиссеров–однофамильцев) Васильевыми. Помимо известной книги для создания сценария использовались военные дневники Д. А. Фурманова, устные воспоминания соратников В. И. Чапаева, а также документы из архива Красной Армии.

Сами создатели фильма, служившие в годы Гражданской войны в РККА, пытались по–новому взглянуть на историю тех военных лет. Они сознавали и даже писали о том, что опыт советской кинематографии в этой области «был скорее отрицательным, чем положительным». По их мнению, дело дошло до того, что «Гражданская война была поводом для создания неглубоких, примитивных агиток, полуприключенческих, полудетективных фильмов, всегда вызывавших досаду и неудовлетворенность зрителя примитивностью и поверхностностью отображения». Поэтому Васильевы попытались отойти, во– первых, от батальных сцен, во–вторых, от натурализма. Они, по их собственным словам, сделали ставку на «раскрытие взаимосвязи событий и людей».

Жизнь и деятельность В. И. Чапаева не давала покоя многим писателям и историкам, да и в наше время его имя будоражит умы.В 1938 г. в Куйбышеве (Самара) была напечатана книга «Чапай». Она содержит воспоминания участников Гражданской войны, материал, собранный фольклорной экспедицией, проведенной куйбышевскими писателями летом 1936 г. под руководством научного сотрудника Государственного литературного музея В. М. Сидельникова. В том же году в Москве издается сборник песен, сказов и воспоминаний о Чапаеве под редакцией В. Иванова–Паймена. Двадцать один год спустя в Саратове издается сборник «Сказы и песни о Чапаеве». В 1963 г. увидела свет повесть «Вася Чапаев» 3. Лихачевой и Е. Матвеевой, рассказывающая о детских годах Василия Ивановича. В следующем году в Саратове печатается поэма В. Богатырева «Чапаев».

В 1968 г. была издана книга «Легендарная Чапаевская», написанная бывшими командирами 25–й стрелковой дивизии Н. М. Хлебниковым, П. С. Евлампиевым и Я. А. Володихиным. Тогда же Южно– Уральское книжное издательство выпустило в свет книгу «Рядом с Чапаевым», написанную личным шофером Чапаева В. Козловым. В 1969 г. был издан сборник «И каждый ему земляк», основанный на воспоминаниях бойцов и командиров 25–й стрелковой дивизии. В следующем году в Куйбышеве увидела свет поэма С. Кузнецова «Чапай Василь Иваныч». В 1976 г. художник Вениамин Сибирский, продолжатель великих традиций русской батальной, монументальной живописи, совместно с Евгением Данилевским написал диораму «Бой чапаевцев в станице Лбищенской».

В 90–е гг. XX в. снова пробудился интерес к личности В. И. Чапаева. Одним из первых был А. Левкин, предположивший, что Чапаев был искусственным объектом, сконструированным в Риге великим мистиком Гурджиевым (Комментарии. № 1. 1992). Через несколько лет В. Аксенов увидел в Чапаеве «воплощение демонов Врутри, Мадху и Мура», искупившего в следующей жизни свои грехи в качестве героя анекдотов.

В 2001 г. вышел в свет роман писателя В. О. Пелевина со странным названием «Чапаев и Пустота». В романе Василий Иванович и его адъютант Петька оказываются весьма далеки от реальных прототипов. «Роман» Чапаев и Пустота», — пишет С. Некрасов, — сразу после публикации многие критики назвали лучшим романом года. Чапаев и Петька, герои анекдотов, предстают здесь в удивительном обличье: Чапаев больше похож на популярного мага Георгия Гурджиева (по ходу романа выясняется, что герой является на самом деле аватарой Будды Анагамы), Петр Пустота — поэт–декадент, монархист, по странному стечению обстоятельств занимающий место комиссара чапаевской дивизии. Роман построен как чередование фрагментов, описывающих жизнь Пустоты, в двух реальностях — сновидениях: послереволюционной России, где развертывается в весьма странных формах борьба неких метафизических сил, в которую он оказывается втянут, и России современной, где он находится на излечении в психиатрической клинике, уверенный в нереальности этого мира и подлинности первого, пореволюционного. Чапаев и Петька ведут дискуссии о философии, о строении мироздания, посещают загробный мир и в конце романа тонут в реке Урал — «условной реке абсолютной любви», приносящей освобождение от колеса Сансары».

В предисловии к роману, якобы написанному Председателем Буддийского фронта Полного и Окончательному Освобождения Урганом Джамбоном Тулку VII, развенчивается образ реального В. И. Чапаева. «Что знают сейчас об этом человеке? — пишет Пелевин. — Насколько мы можем судить, в народной памяти его образ приобрел чисто мифологические черты, и в русском фольклоре Чапаев является чем?то вроде знаменитого Ходжи Насреддина. Он герой бесконечного количества анекдотов, основанных на известном фильме тридцатых годов. В этом фильме Чапаев представлен красным кавалерийским командиром, который сражается с белыми, ведет длинные задушевные разговоры со своим адъютантом Петькой и пулеметчицей Анкой и в конце тонет, пытаясь переплыть реку Урал во время атаки белых». А затем делается вывод: «Но к жизни реального Чапаева это не имеет никакого отношения, а если и имеет, то подлинные факты неузнаваемо искажены домыслами и недомолвками».

Пелевин утверждает: «Вся эта путаница связана с книгой» Чапаев», которая была впервые напечатана одним из парижских издательств на французском языке в 1923 году и со странной поспешностью переиздана в России. Не станем тратить времени на доказательства ее неаутентичности. Любой желающий без труда обнаружит в ней массу неувязок и противоречий, да и сам ее дух — лучшее свидетельство того, что автор (или авторы) не имели никакого отношения к событиям, которые тщатся описать. Заметим кстати, что, хотя господин Фурманов и встречался с историческим Чапаевым, по меньшей мере, дважды, он никак не мог быть создателем этой книги по причинам, которые будут видны из нашего повествования. Невероятно, но приписываемый ему текст многие до сих пор воспринимают чуть ли не как документальный. За этим существующим уже более полувека подлогом несложно увидеть деятельность щедро финансируемых и чрезвычайно активных сил, которые заинтересованы в том, чтобы правда о Чапаеве была как можно дольше скрыта от народов Евразии».

Главная идея романа Пелевина, пишет В. П. Даниленко в статье «Инволюция в искусстве: постмодернизм в»Русской красавице»В. Ерофеева и»Чапаеве и Пустоте»В. Пелевина», «состоит в подведении своего читателя к выводу о пустоте, безысходности, бессмысленности нашей жизни. Если жизнь есть мираж, сон, иллюзия, абсурд, то, стало быть, она не имеет смысла».

В 2005 г. издательство ООО «Корвет» выпустило книгу Е. А. Чапаевой «Мой неизвестный Чапаев». В ней правнучка Василия Ивановича рассказывает о жизненном и боевом пути легендарного начдива. Книга читается с интересом, хотя, как показано в ходе нашего повествования, в ней ряд фактов не соответствует действительности.

В. И. Чапаев был сыном своего времени. Независимо от того, принимаем ли мы его или отвергаем, Василий Иванович твердо верил, что живет и борется во имя великой цели — освобождения всех трудящихся. И в этом его нельзя упрекнуть. Как и нельзя упрекнуть и Г. И. Котовского, В. М. Азина, В. К. Блюхера, Г. Д. Гая и сотни других красных командиров, столь же самоотверженно боровшихся на фронтах Гражданской войны. Но, вспоминая о них, не имеем права забывать и тех, кто воевал не менее мужественно на другой — белой — стороне. Исключительный талант и героизм в те годы проявили офицеры и генералы М. Г. Дроздовский, А. П. Кутепов, К. К. Мамонтов, С. Г. Улагай и другие.

Всем участникам братоубийственной Гражданской войны, развязанной не по их воле, необходимо отдать дань памяти, ведь каждый из них считал себя, независимо от окраски, патриотом