рассуждении: чтобы разбить, уничтожить врага, нужно уметь воевать, а идеология у нас в крови испокон — смерть паразитам, смерть наемникам капитала, смерть державным венценосцам, смерть изменникам, трусам, малодушным! Дело труда восторжествует! Утвердите его победу всей мощью наших штыков! Чтобы жизнь для всех приобрела большой, настоящий смысл, кто?то за это должен заплатить своей кровью. Весь мир раскололся на красных и белых. Есть еще розовенькие, пытающиеся прибрать все к рукам. Но с ними разговор особый… Розовый лишай на красном теле революции не сразу разглядишь.
Сейчас Чапаева изумляло одно: его понимают! Ему сочувствуют. И не ради самого сочувствия, а именно в силу понимания самого затаенного в его душе. Командарм высказывал те самые мысли, которые беспрестанно одолевали Василия Ивановича, произносил те самые слова, которые рвались с его губ. Никаких недомолвок: все прямо, чисто, по партийному, по пролетарски.
—Я рад был с вами познакомиться, Василий Иванович, — сказал Фрунзе. — Можете вступать в командование Александров–Гайской группой. Это, правда, меньше, чем дивизия, но зато больше, чем бригада.
Все, о чем утверждают Шабуцкий, Колесников и другие, не имеет под собой никакой основы. Чапаев ушел из академии по собственной инициативе, еще раз продемонстрировав свой партизанский характер. Немаловажное значение, видимо, сыграло и требование начальника академии А. К. Климовича «через два месяца от начала курсов в академии сдать экзамен по программе командных пехотных советских курсов». К этому Василий Иванович с его незаконченной церковно–приходской школой не был готов.
Особое удивление вызывают слова Фрунзе о том, что он якобы, «изучал бои и операции», проведенные Чапаевым. Непонятно и как мог Михаил Васильевич изучать эти бои и операции? Ведь военному комиссару округа боевые документы не представлялись, а описание боев какой?либо стрелковой дивизии в начале 1919 г. еще никто и не думал составлять. Первые работы о боевых действиях дивизий появились только в начале 20–х гг. прошлого века. Среди них труд М. Кузнецова «К истории 20–й стрелковой дивизии. Июль 1919 — июнь 1921» (Ереван, 1921), «Исторический очерк 27–й Омской стрелковой дивизии РККА» (М.; 1923), «Пятьдесят первая Перекопская дивизия» (М., 1925) и др. Об операциях вообще не может быть и речи: их проводят армии и фронты, но не бригады или дивизии.Документы, подчеркнем, однозначно свидетельствуют, что Чапаев самовольно покинул академию. В приказе по академии от 14 мая 1919 г. говорилось:
«… § 5.
Глава VI Сломихинский бой
Чем же занимался В. И. Чапаев после ухода из академии? Уже упоминавшийся нами А. Михайлов пишет, что Василий Иванович, будучи в отставке (?), решает созвать 1 февраля 1919 г. в Клинцовке районный крестьянский съезд. Этот поступок Чапаева обсуждало общегородское собрание большевиков и решило:
Далее Михайлов отмечает, что после этого в психологии Чапаева произошел глубокий переворот. Не дожидаясь новых приглашений штаба 4–й армии, он едет в Самару и в дальнейших боях дерется как лев.Михайлову в принципе можно верить, так как Чапаев действительно побывал в Николаевском уезде. В удостоверении от 4 февраля 1919 г., под которым должна была стоять подпись «вряд комиссара 4 армии», говорилось:
М. С. Колесников, излагая свою версию нового назначения В. И. Чапаева, в какой?то мере был прав, что этот вопрос, но не отзыв из академии решался с участием М. В. Фрунзе. Правда, писатель многое добавил от себя, что допускается в художественном произведении. Нам же более важно, что по этому поводу говорят документы. Поэтому приведем выдержку из разговора по прямому проводу начальника оперативного отдела штаба 4–й армии Н. В. Яковского с врио командира Александрово–Гайской бригады Андросовым от 3 марта 1919 г.:
«Андросов: Согласно телеграмме на мое имя за № 314 и за подписями командарма Фрунзе и члена Реввоенсовета Новицкого, т. Чапаев назначен начальником Александрово–Гайской группы. В распоряжение Чапаева назначен командир 1 бригады Николаевской дивизии Потапов для назначения на должность командира Александрово–Гайской бригады вместо меня, Андросова, коему, то есть Андросову, оставаться в распоряжении Чапаева. Чапаев еще не приехал. Потапов также. Не можете ли указать, где сейчас Потапов и нельзя ли вам его вызвать по прямому проводу в Александров Гай.
Яковский: В настоящий момент не могу сообщить, где находится Потапов. Сейчас справлюсь, и если можно будет переговорить с ним, то постараюсь ускорить его приезд в Александров Гай.
Андросов: Положение весьма неопределенное: поступают телеграммы на имя Чапаева, нужно делать распоряжения, составлять проекты, планы операции на Сломихинскую для немедленного представления по телеграфу командарму. За последнее время такая масса приказов весьма разноречивых, что разобраться весьма трудно, а главное, нервируют и не дают возможности планомерно работать.
Яковский: — Полагал бы, что до приезда Чапаева вам надлежит, в развитие приказа № 012, принять срочные меры. Чапаев числа 28 февраля или 1 марта должен был проехать Пугачев и, наверное, вскоре будет у вас».
На документе резолюция начальника штаба 4–й армии B.C. Лазаревича:
Александрово–Гайская группа войск 4–й армии была сформирована в октябре — ноябре 1918 г. на базе отряда бывшего унтер–офицера австро–венгерской армии Л. Винермана в составе Александрово–Гайской стрелковой бригады и Балаковского стрелкового полка. В. И. Чапаев вступил в командование Александрово–Гайской группой не позднее 9 марта 1919 г. Комиссаром группы был назначен Д. А. Фурманов. Ему было всего 28 лет. Но он уже успел поработать в должности члена Иваново– Вознесенского губисполкома и секретаря Иваново–Вознесенского губкома РКП(б). В феврале 1919 г. Дмитрий Андреевич был направлен на Восточный фронт, где вел политическую работу в Уральске. Вместе с ним на фронт прибыла вся семья: гражданская жена Анна Никитична Стешенко, сестра Софья, брат
