Чапаев

сообщила, что Скобелеве оставлено неприятелем еще накануне вечером. Подошли к деревне… Части проходили деревней, одна за другой переправлялись через небольшой мост, рассыпались по лугу, выстраивались цепями. Из Пилюгина открыли по лугу артиллерийский обстрел…

Но уже далеко на правый край отбежали первые цепи, за ними тонкой, жидкой ленточкой выстраивались другие, кучки пропали, растаяли, верный прицел взять было крайне трудно, — результаты обстрела были самые ничтожные…Пришла артиллерия, указали ей путь, и по лощине, натуживаясь и ныряя, потянули лошади тяжелые орудия… Цепи услышали свою артиллерию, пошли веселее… Мы сели на коней и, в сопровождении ординарцев, поскакали вперед. Выехали на гору — оттуда Пилюгино как на ладони: прямой дорогой тут не больше трех верст…»Наступление частей 25–й стрелковой дивизии развивалось успешно. Чапаев, стремясь закрепить успех, подписал 29 апреля после полудня приказ о нанесении решительного удара в Бугурусланском направлении:

«Левее нас частями 26 дивизии заняты следующие пункты: Петровка (Вознесенка), Троицкое (Куроедова), Чекалинская, Аверкино и разъезд Муравка. Противник оказывает слабое сопротивление, по–видимому, желая уклониться от боя или чувствуя свою слабость, в районе Аверкино, Бугуруслан и Пилюгино. Чтобы нанести противнику более решительный удар, Бузулукская группа уклоняет свое направление к востоку, своим левым флангом будет держать направления между Пилюгино, Аукинка, Наумовка и Травкине на Асекеево. Во исполнение чего приказываю:

1. Командиру 74 бригады вверенной мне дивизии с занятием дер. Ниж. Кинельское 221 полком, направить его немедленно на Березняки, где переправиться через р. М. Кинель, Подколенная и выйти на Каймакова, не заходя в Бугуруслан. 220 стрелковому полку с занятием Н. Приют повернуть на восток на Н. Нагаткина.

2. 222 и 223 стрелковым полкам под общей командой комбрига 75 т. Потапова с занятием Архангельское (Городецкое) направиться в Покровское (Скобелево), Пилюгино (Никольское). С занятием последнего на 30 апреля направление держать на Наумовку и ст. Заглядино, где и связаться с частями 92 бригады. 225 стр. полку занять Феклина»[171] .

Удар войск Южной группы армий оказался неожиданным для противника, который на ряде направлений начал отход. К 30 апреля войска Южной группы армий перерезали железную дорогу у Заглядина, в упорных боях на реках Малый и Большой Кинель разгромили 7–ю Уральскую дивизию горных стрелков, 11–ю Уральскую стрелковую дивизию и Оренбургскую отдельную казачью бригаду. Однако противнику удалось несколько потеснить части 27–й стрелковой дивизии и овладеть Нурлатом. Чтобы остановить его дальнейшее продвижение, Фрунзе 1 мая передал 5–й армии одну бригаду из резерва.

Успешному развитию наступления Южной группы армий способствовало и восстание 1 мая только что прибывшего в Западную армию Украинского куреня имени Т. Г. Шевченко. Восстание, в которое удалось вовлечь солдат еще четырех полков и егерского батальона, произошло южнее станции Сарай–Гир Самаро–Златоустовской железной дороги. Несколько тысяч солдат с оружием, артиллерией и обозами перешли на сторону красных войск. В результате в полосе наступления Западной армии образовалась брешь, были разгромлены 11–я и 12–я дивизии 6–го Уральского корпуса.

Генерал А. П. Будберг, в то время главный начальник снабжения при ставке адмирала А. В. Колчака, оценивая положение на фронте, сделал в своем дневнике 2 мая 1919 г. следующую запись:

«В районе Бугуруслана нас прорвали в очень опасном месте; этот прорыв уже третьего дня намечался группировкой красных войск и их передвижениями, а мало–мальски грамотный штаб, конечно, в этом разобрался бы и принял бы необходимые меры. У нас же этого не расчухали или прозевали, или не сумели распорядиться. Сейчас зато злятся, ищут виновных и рассылают обидные цуки. Я считаю положение очень тревожным; для меня ясно, что войска вымотались и растрепались за время непрерывного наступления–полета к Волге, потеряли устойчивость (вообще очень слабую в импровизированных войсках)[172].

Командующий Западной армией генерал М. В. Ханжин, опасаясь полного разгрома 6–го Уральского корпуса и глубокого охвата своих главных сил, приостановил 2 мая продвижение к Волге. В. И. Чапаев, внимательно наблюдая за ходом наступления частей дивизии, своевременно принял меры с целью форсирования реки Кинель. В восемь часов вечера 2 мая он направил распоряжение командирам 74–й и 75–й стрелковых бригад:

«Комбригу 74 приказываю сегодня в 22 часа перейти в решительное наступление всеми полками бригады и во что бы то ни стало переправиться на тот берег р. Кинель в районе дер. Козловка. Если не удастся переправиться у дер. Козловка, то немедленно 221 и 222 стрелковые полки перебросить к дер. Александровка, где и произвести переправу на тот берег р. Кинель, занять Красную и Завьяловку, откуда оказывать содействие в переправе частям 75 бригады. При переправе пользоваться всеми средствами, а инженерную роту обязать немедленно навести мосты.

Для того чтобы выбить противника из дер. Ниж. Заглядино и навести на него панику, а также для облегчения переправы разрешаю зажечь дер. Ниж. Заглядино. При свете огня противник будет виднее и его легче брать на мушку, наша же сторона будет находиться в темноте, что облегчит возможность переправы на тот берег р. Кинель.Комбригу 75 приказываю: одновременно с 74 бригадой также перейти в наступление, перейти на тот берег р. Кинель и занять дер. Асекеево, не останавливаясь ни перед какими мерами»[173].

В полночь 2 мая после артиллерийской подготовки части 75–й стрелковой бригады перешли в наступление, нанесли поражение противнику и вплавь и по броду преодолели реку Кинель. Для наращивания усилий требовались свежие силы. Однако Чапаев располагал всего лишь двумя бригадами, так как 73–я стрелковая бригада действовала в составе Туркестанской армии. Поэтому Василий Иванович 3 мая телеграфирует командующему 5–й армией:

«Прошу вашего ходатайства через командующего Южной группой об изъятии 73 бригады из подчинения Туркестанской армии, так в дальнейшем работать не представляется никакой возможности — двигаться вперед с двумя бригадами. Туркестанская армия не выполняет своего назначения, которой дадена задача зайти в тыл противника, отрезать путь отступающим частям, получается совершенно наоборот: 92 бригада, которую разделяет 73 бригада, совместно не идет с нашими частями, а тянется в тылу и нисколько не торопится идти на помощь нашим усталым войскам, прошедшим такой трудный переход в трехдневный срок — около ста верст. Части вверенной мне дивизии переправляются через р. Кинель в районе Козловка. Противник подтягивает большие силы, желая сбить наши части с занятых высот, почему требуется необходимая поддержка, ввиду чего прошу 73 бригаду»[174] .

В том, что сил двух бригад 25–й стрелковой дивизий явно недостаточно для развития наступления вскоре убедились как в штабе Южной группы армий, так и в штабе 5–й армии. Помощник командующего Южной группой армий Ф. Ф. Новицкий 3 мая связался по прямому проводу с командующим 5–й армией М. Н. Тухачевским и сказал:

«— Из последней вашей сводки видно, что обе бригады товарища Чапаева чрезмерно уклонились к востоку, причем одна из частей очутилась даже в Троицком (Тоузаново), и обе бригады 25–й дивизии вообще как?то расползлись, не обнаруживая стремления как можно скорее выйти севернее железной дороги на участке к востоку от Бугуруслана. Товарищ Фрунзе, не видя никаких оправданий к такому нахождению бригад Чапаева в занятом им ко вчерашнему дню районе, склонен был предполагать стихийное стремление самого Чапаева соединиться во что бы то ни стало с 73–й бригадой своей дивизии, чего он фактически и достиг. Такое предположение разделяется и Туркармией, как выяснилось в сегодняшнем моем разговоре с Распоповым (Н. П. Распопов, начальник штаба Туркестанской армии. — Авт.). Во внимание к создавшейся обстановке и желанию Чапаева во что бы то ни стало объединить все части дивизии под своим управлением, чему, вообще говоря, нельзя не сочувствовать, товарищ Фрунзе решил 73–ю бригаду теперь же изъять из Туркармии, вернуть ее в 25–ю дивизию, каковую в полном составе всех трех бригад подчинить вам, но