бригады начать немедленно наступление на Лбищенск.
Уже упоминавшийся нами Я. Вуберман, оценивая действия К. А. Авксентьевского, писал:
«Командующий 4–й армией формально согласился с представленными планом, но одновременно приказал перейти в наступление, не дожидаясь смены 3–й (75–й. — Авт.) бригады и ее продвижения по левому берегу р. Урала. Тем самым операция заранее обрекалась на неудачу. Чапаев отказался выполнить этот приказ, который имел бы своим последствием разгром 25–й стрелковой дивизии, и обратился непосредственно в РВС Южной группы Восточного фронта. О том, что Чапаев считал руководство командующего 4–й армией негодным, ярко показывает запись его разговора по прямому проводу с членом РВС Южной группы. К этому времени уже был назначен новый командующий 4–й армией (B. C. Лазаревич. — Авт.). Отвечая на укоры члена РВС по поводу непосредственного обращения к командованию группы, минуя руководство армии, Чапаев говорит:«Что касается обращения в Южную группу — меня заставила нужда, потому что в 4–й армии командарм был почти мешок с соломой. Я запрашивал неоднократно указать мне разграничительную линию с 1–й армией и до сего времени не получил… Все приказы я выполняю в точности, если они соответствуют назначению, но выполнить так могу, как делал командарм 4. Приказал мне наступать 1 августа, а приказ я получил от него 3 августа»».
При подготовке к наступлению на Лбищенск начальник 25–й стрелковой дивизии и ее штаб провели большую работу по организации разведки и тылового обеспечения. В своем приказе от 4 августа Чапаев отмечал:
«Войсковая разведка поставлена крайне плохо, тогда как без войсковой разведки действовать нельзя. Разведывательные сводки либо совсем не подаются к указанному времени, либо сведения в них так преувеличены, что вести учет силы противника невозможно.
Полки не стараются узнать, какие действуют против них части противника, состав их вооружения, участок, занимаемый частью. На запрос наш относительно частей противника, действующих на участке нашей дивизии, бригадами было донесено так, что на участках всех трех бригад одновременно действовал один и тот же полк. Отсюда видно, что сведения эти старые.Приказываю немедленно принять все меры к тому, чтобы улучшить это дело и поставить на должную высоту. За несвоевременную подачу разведывательных сводок буду строго взыскивать, дабы искоренить это халатное отношение к делу»[261].
Перед началом наступления политотдел 25–й стрелковой дивизии, стремясь поднять моральный дух бойцов и командиров, издал наказ коммунистическим ячейкам о сплочении своих рядов:
«Ячейки, будьте на страже! В великую годину борьбы двух враждебных классов вы особенно должны насторожиться, быть начеку в час исхода гражданской войны, когда вся страна напрягла свои усилия, когда все силы, все возможности используются, все отдается фронту, когда лучшие сыны трудового народа находятся в рядах красных бойцов — борцов за лучшее, за свободу, за интересы рабочего класса, за его идеалы, вы, ячейки, будьте особенно начеку.Враг не только надломлен, но он уже находится в предсмертной агонии. Он все предпринял, он цепляется, как утопленник за соломинку, за всякий мало–мальски доступный ему способ. Он метался, словно затравленный зверь, то к чехословакам, то к японцам, англичанам, американцам и т. д. Он прибегает к агитации, распространяет ложные слухи, чтобы внести панику, недовольство, разложение в ряды рабоче–крестьянской армии.
Но… (слово неразборчиво. — Авт.) поздно слишком осознал себя, слишком много опыта собрал пролетариат, чтобы что?либо могло сломить его непреклонную волю, дойти до полной победы над паразитами всего мира.Еще один напор, еще удар, и мы торжественно выйдем победителями из этой кровавой бойни. Мы не одни, весь мир — мир трудящихся, с нами.
Вперед! Ячейки, удесятерите свою энергию! Усильте контроль! Усильте бдительность! Ведь вы состоите из самых честных и преданных трудовому народу сынов. Вы должны оправдать те надежды, какие на вас возлагают, быть примером доблести, быть всегда здравомыслящими, рассуждать разумно. Всякий менее сознательный товарищ должен всегда находить в вас поддержку, как словом, так и делом.
Вам поручается во главе с комиссаром — старшим партийным товарищем следить за порядком в части, следить за честностью и преданностью делу революции командного состава.
Партийная дисциплина требует, чтобы всякий член партии был, прежде всего, честный и беззаветно преданный делу пролетарской революции. Всех втесавшихся в нашу семью шкурников, карьеристов, авантюристов, которым личные интересы дороже общих благ, нужно гнать беспощадно из наших рядов, не считаясь с должностью, какую бы они ни занимали. Всегда таких негодяев предавайте в руки правосудия, где их будет ждать самая строгая кара.
Итак, коммунистические ячейки, напряжем до максимума свои силы. Мы должны быть ответственны за все, что бы ни творилось в части. Товарищи, давайте работать! Нам не на кого надеяться! Мы все равны, все члены той партии, которая ведет трудящихся к лучшей жизни. Работать и работать не покладая рук, только этим самым поможем нашим вождям довести трудовой народ до полного раскрепощения, до полной победы над паразитами.
Товарищи! С красным знаменем вперед за светлое будущее!»[262].
В ночь на 5 августа части 25–й стрелковой дивизии перешли в наступление из района Владимировского на Лбищенск. Противник пытался на подступах к форпосту Скворкин сдержать продвижение дивизии. Он при поддержке трех бронеавтомобилей потеснил ее передовые части, но Чапаев ввел в бой свой резерв и вынудил противника отступить. К двум часам дня части 25–й стрелковой дивизии заняли хутор Янайский. Противник, стремясь не допустить дальнейшего продвижения частей дивизии, решил нанести по ее правому флангу контрудар, для чего стал стягивать туда свободные силы. Одновременно казачьи разъезды переправились на правый берег Урала, где стали нападать на обозы дивизии. В. И. Чапаев, докладывая по прямому проводу о сложившейся обстановке начальнику оперативного отдела штаба Южной группы армий П. П. Каратыгину, отмечал:
«— Ввиду всего изложенного, во что бы то ни стало нужно сбить противника с бухарской стороны, занять Меновое и Малофеево, но это не представляется возможным, потому что 3–я бригада находится еще во владении 1–й армии; 224–й полк я совершенно не знаю, где находится. Давал более двадцати запросов в штаб 1–й армии, чтобы указал разграничительную линию между 1–й армией и 25–й дивизией, чтобы лучше ориентировать охрану своего участка. Жду в самом срочном порядке указания о разграничительной линии с 1–й армией. Перехожу в решительное наступление для облегчения правого фланга. Все обозы противника находятся на левом берегу реки Урал между Уральском и Лбищенском. Дальше по приказу атамана Толстова беженцам и обозам двигаться не позволяется, ввиду неимения продовольствия, для чего и необходимо занять левый берег р. Урал, чтобы заставить противника сдаться и обеспечить тыл первых двух бригад, где уже появляются разъезды и нападают с тыла. Жду срочного ответа о разграничительной линии между 1–й армией и 25–й дивизией и освобождении 224–го полка от 1–й армии.
— 224–й полк вчера вечером или сегодня утром должен быть уже в Кинделинском, — ответил Каратыгин, — куда он был еще вчера направлен 1–й армией для включения в состав своей бригады. Разграничительной линией между 4–й и 1–й армией назначено Иртецкое и далее на юго–восток до Ащесай, Урун–дукты—оба пункта для 4–й армии включительно. Отдано приказание обеспечить ваш тыл и линию Уральск — Иртецкое 4–й армии частями Самарской крепостной бригады, которая должна уже быть в Уральске. Для ведения Лбищенской операции по обоим берегам реки Урал по вашему усмотрению в вашем полном распоряжении должны быть все три бригады вашей дивизии, не связанные другими участками. Для обеспечения же вашего правого фланга служит 1–я бригада 50–й дивизии (2–я бригада этой дивизии отбирается у нас Восточным фронтом и перебрасывается на другой фронт). 3–я бригада 50–й дивизии уже перешла в наступление от Сломихинской в направлении на Кызыл–Убинский,
