срывать дверь с петель! Я уж решил, что это полиция нравов.
На широкой груди мужчины курчавились темные волосы, в которых кое-где сверкали капли воды. Интересно, подумала девушка, это полицейское подразделение забирает людей за то, что они вызывающе сексуальны и божественно сложены? Если да, то у Арчера есть все основания опасаться.
Терри поспешила перевести взгляд на его лицо. Но там ее вниманием завладела капля воды, серебрившаяся на брови.
— Что случилось? — Вопрос вывел девушку из задумчивости.
Терри немного помолчала, поскольку опасалась, что голос выдаст ее смятение, и наконец отважилась произнести:
— Э-э-э… Я хотела уточнить, «сразу после завтрака» — это во сколько? Я… мне бы… в общем, мне бы не хотелось…. — Черт его подери! Он что, не может накинуть на себя рубашку или еще что-то? — Я боюсь, что могу проспать.
Тони скептически посмотрел на нее.
— Если мне не изменяет память, утром ты встаешь раньше меня.
— Ну… в общем да. Но я подумала, что ты хочешь выехать действительно очень рано, например, в семь, шесть или… — Взгляд мужчины окончательно лишил Терри присутствия духа. — Или… вообще на рассвете.
Не говоря ни слова, он прошелся рукой по волосам и помотал головой — на щеку девушки упала капля воды. Терри удивилась, что та не испарилась на месте от жара, которым пылало ее тело. Арчер, осторожно прикоснувшись к щеке девушки, смахнул каплю, но пальцы не убрал, продолжая нежно гладить бархатистую кожу. Терри замерла, боясь пошевелиться.
— У тебя необычайно нежная кожа. Она похожа на взбитые сливки, — вкрадчиво прошептал Тони.
Возможно, отстраненно подумала Терри, ощущая внутри себя жар доменной печи. Чтобы хоть как-то собраться с мыслями, девушка начала считать про себя — раз, два… пять…
— Восемь! — выпалил Арчер.
— Во… восемь? — запинаясь, переспросила Терри, схватившись за ручку двери, чтобы не упасть, когда мужчина неожиданно отступил назад.
— Да. Встретимся в ресторане ровно в восемь утра! — не утруждая себя дальнейшими разговорами, джентльмен захлопнул дверь.
— Ты не хочешь сказать мне, почему испортила вчера нашу игру? — Тони задал вопрос в своей обычной небрежной манере, как бы между прочим, не переставая щелкать затвором камеры, наведенной на быстрый горный ручей.
— С чего ты взял, что я намеренно проиграла?
— Потому, что если судить по твоим предыдущим ударам, ты слишком хороший игрок, чтобы промазать в такой простой комбинации. — Фотограф повернулся к девушке, продолжая держать камеру перед собой.
— Одному из парней до зарезу нужны были деньги, чтобы купить своей девчонке подарок ко дню рождения. Устраивает? — Терри начала терять терпение. — Если тебе жалко нескольких баксов, вычти их из моего гонорара.
— Непременно.
Девушка закатила глаза к небу и вдруг с ужасом поняла, что Арчер включил в этот момент камеру.
— Мерзавец! Я же сказала тебе — ни одного неподготовленного кадра! И я не шутила!
Вспышка гнева только развеселила Тони и, отступая назад, он сделал еще пару снимков.
— Твое лицо настолько выразительно! Оно мне очень нравится… — Пальцы фотографа замерли, мужчина и женщина стояли друг против друга, забыв об окружающей их природе.
Боясь, что в этой тишине Тони услышит стремительное биение ее сердца, Терри предпринимала героические попытки сдержать дыхание. Скрывая волнение, она быстро заговорила:
— Еще раз сделаешь такое, Арчер, узнаешь, что мой словарный запас очень выразителен!
Фотограф ухмыльнулся.
— Не сомневаюсь. Еще бы! Проводить столько времени в бильярдных залах! Что это за хобби, кстати? Я-то считал, что ты девочка из богатой семьи голубых кровей, воспитанная в дорогих частных пансионах.
Терри не знала, плакать или смеяться. Ее детство было абсолютно не похоже на ту картину, которую только что нарисовал Тони. Не выдержав, девушка расхохоталась.
— Надо делиться с ближним секретом своего веселья, — нравоучительно заметил Тони.
Терри поморгала ресницами, смахивая слезы — не то радости, не то печали — и покачала головой.
— Боюсь, что при пересказе исчезнет вся соль.
— Пусть тебя это не волнует.
Тон мужчины и его взгляд свидетельствовали о том, что это не простое любопытство. Терри поняла, что просьба вызвана неподдельным интересом к ее жизни. Спустя десять минут девушка, скрестив ноги, сидела на одеяле и делилась с Арчером не только холодной курицей и салатом, но и своим прошлым.
— Я выросла в Мельбурне. Мои родители эмигрировали из Силезии перед войной. Они были очень молоды, у них было мало денег и примерно столько же образования. Несколько лет отец работал на железной дороге. Затем в поисках лучшей зарплаты перешел на строительство гидроэлектростанции.
— Это судьба многих эмигрантов, — улыбнулся Энтони. — Значит, мы оба австралийцы первого поколения. Вот видишь, в результате у нас с тобой нашлось что-то общее, о чем мы говорили несколько дней назад.
Оба знали, что тогда в их разговоре доминировало то, что Арчер назвал «опасными интересами», и что эти интересы обоим становилось все труднее и труднее игнорировать. Терри видела по глазам мужчины, что он ждет возражений.
Девушка понимала, что, начав спорить, она тем самым все больше будет открываться перед ним. Терри забавляло, насколько легко она может читать мысли Арчера, но настроение вмиг испортила мысль о том, что Тони с такой же легкостью видит ее насквозь.
— Разница в нашем с тобой происхождении, Арчер, измеряется световыми годами, — холодно сказала она.
— Это потому, что ты не знаешь, каким было мое детство.
— Клод рассказывал мне достаточно о своей жизни, и я знаю, что твои родители не бедствовали, когда растили тебя. Ты не ходил полуголодным, не носил чьи-то обноски. — Терри усмехнулась. — И я, черт возьми, уверена, что ты не бросал школу…
— Не мог, — уточнил Тони. — Я учился в пансионате. А ты, значит…
— Да! — с вызовом сказала Терри. — Мне в школе было скучно. Я ее ненавидела, поэтому ушла, как только подросла немного.
— Но… ты такая способная…
— Знаю, знаю. Об этом говорили все учителя, и одному Богу известно, сколько душеспасительных бесед со мной провели! Но тогда не существовали специальные программы для талантливых и одаренных детей. Никто не знал, что со мной делать. Вот с моей старшей сестрой Памелой не возникало никаких проблем — круглая отличница, не в пример мне. Когда они с мамой услышали о фотоконкурсе для девочек- подростков, то решили, что смогут избавить меня от ненавистной школы и оторвать от компании, с которой я болталась в то время.
— Ну и как? Сработало? — полюбопытствовал Арчер.
— В итоге — да. — Терри засмеялась. — Но самое интересное, что Пэм влюбилась в одного из парней из нашей велосипедной компашки.
— Ты была в велосипедной банде? — Мужчина казался не столько шокированным, сколько потрясенным. — Признайся, что ты все это сочинила.
— Они, конечно, не были бандой в прямом смысле этого слова. Но и пай-мальчиками их тоже не
