вернулся мой отец.
Финли произнес это так, словно подвел черту под историей своей жизни. Словно жизнь его на этом закончилась.
— Но… что случилось потом? Что случилось, когда вернулся твой отец?
Тяжело вздохнув, Финли поднял голову и посмотрел прямо перед собой.
— Я слышал, как он кричал, но та женщина, с которой я тогда был, обняла меня крепко, прижала к себе, и я забыл о нем. Когда я проснулся вечером, я понял, что все кончено.
— Что кончено? Что произошло?
— Я остался один. Я бродил по замку и никого из родственников не находил.
Кенна подтянула одеяло к подбородку.
— Куда же они делись?
— Умерли. Все люди из моего клана были мертвы. Все те две недели, что вампиры жили в моем замке, они пили кровь моих людей или просто их убивали — для забавы. Они складывали тела в кучу под стеной замка, чтобы запах их не беспокоил. И труп моего отца лежал сверху.
К горлу Кенны подкатила тошнота, и она прижала кулак к губам.
— Я пировал, распутничал и упивался кровью, пока моих людей безжалостно уничтожали. День за днем. Всех. Всю мою семью. А я ничего не замечал.
— Но, Финли…
— Поэтому Джин должен умереть, а убить его должен я. Он последний из них. Всех остальных я убил. Включая женщин.
Она видела, как задергалась его щека. Какой же ценой далось ему возмездие? Что он чувствовал? Что испытывал, убивая женщин, с которыми спал? Что должен чувствовать человек, знающий, что по его вине погибла вся его семья?
Когда он резко поднялся на ноги, Кенна едва не подпрыгнула.
— Пора одеваться к ужину.
Финли потянулся к свертку, что лежал на столе у кровати. Этого свертка Кенна не видела, когда ложилась спать.
— Здесь платье для тебя. Одевайся. Я не буду тебе мешать.
Она протянула руки за свертком, но Финли, избегая даже случайного прикосновения к ее рукам, разложил платье на краю кровати. После чего он поспешно вышел из комнаты.
Кенна замерла, уставившись на дверь. Выходит, Финли встретил этих демонов именно здесь, в королевском замке. И если верить его рассказам, бал тут правили вероломство и коварство. Да и сам он убийца. Но что же ей делать? Кроме него, некому ее защитить, а он…
Голова от этих мыслей шла кругом, и Кенна окончательно запуталась.
Глава 5
— Никуда от меня не отходи, — сказал Финли, когда Кенна взяла его под руку.
Она все еще была под впечатлением от истории, которую услышала от него час назад. Ей очень хотелось оттащить его в сторонку и расспросить поподробнее обо всех тех ужасах, что он пережил, но еще больше ей хотелось забыть все, что он ей рассказал.
Бросая взгляды на Маклейна, она ужасно жалела о том, что вообще заговорила о замке, носившем его имя.
А ему сейчас было очень не по себе. Он был напряжен, казалось, что он уже никогда не улыбнется. Было ясно: этот рассказ вернул его на пятьдесят лет назад, и теперь он как бы переживал все заново.
— Финли, мне очень жаль… — пробормотала Кенна.
Он молча посмотрел на нее и пожал плечами, словно ему было безразлично, как она отнеслась к его рассказу.
Потом они спустились в зал, и Кенне стало не до того, чтобы наблюдать за Маклейном. Она никогда еще не видела столько людей, собравшихся в одном месте. Причем все они были разодеты в яркие одежды и украшены драгоценностями.
Разглядев синее бархатное платье, что принес ей Финли, Кенна почувствовала к нему признательность. А теперь она была ему вдвойне благодарна — только слуги здесь были в коричневых и серых нарядах. И Кенна сразу заметила, что девушки, прислуживавшие гостям, выглядели еще более забитыми и затравленными, чем служанки на постоялом дворе в Лармуре.
Кенна с ужасом смотрела, как какой-то толстый лэрд в камзоле с золочеными пышными рукавами протянул руку к проходящей мимо него юной служанке. Девушка в испуге вскрикнула, когда он усадил ее к себе на колени и уткнулся лицом в ее шею.
— Никуда не отходи от меня, — повторил Маклейн, и Кенна молча кивнула.
Толстый мужчина вскоре отпустил девушку. Но ночь ведь еще только началась… Кенна не хотела даже думать о том, что будут делать со служанками бражники после нескольких часов возлияний.
По мере того как они с Маклейном продвигались к возвышению в центре зала, вокруг становилось спокойнее — тут гости вели себя с большим достоинством, и почти все они постоянно поглядывали по сторонам. Судя по всему, это были люди из ближайшего окружения короля.
Кенна заметила, что многие из придворных бросали взгляды в сторону Маклейна. И глаза у них тотчас же округлялись. Причем никто не подходил к нему, чтобы дружески поприветствовать.
Тут Маклейн остановился и окинул взглядом столы.
— Туда, — сказал он вполголоса.
И повел ее за стол в дальнем конце зала. Они подошли к столу, за которым сидели молодые мужчины — и ни одной женщины. Либо у них не было жен, либо они явились ко двору короля без своих половин.
— Вот и я, Гатри, — сказал Маклейн одному из них.
Молодой мужчина, к которому обратился Маклейн, коротко кивнул ему и погладил пальцами брошь в виде арки из рубинов, украшавшую его пышный воротник.
— Наконец-то вы прибыли, лэрд Маклейн, — сказал он с усмешкой.
— Я прибыл сюда по приказу моего короля, а он, однако же, отказывается меня принимать.
Придворный склонил голову к нему.
— Король примет вас, когда сочтет нужным.
— Да, разумеется. Но боюсь, у меня срочное дело…
— Лэрд Маклейн, а кто ваша прелестная спутница?
Кенна почувствовала, что Финли вздрогнул, и еще крепче сжала его руку.
— Позвольте представить мою даму, Кенну Грэм.
Кенна сделала глубокий реверанс. Гатри же беззастенчиво ее разглядывал.
— Грэм? Она очаровательна.
— Да, — кивнул Финли, нахмурившись.
Гатри же расплылся в улыбке.
— Возможно, Кенна Грэм скорее получит доступ к королю, нежели вы, лэрд Маклейн. Она выглядит так, словно при известных обстоятельствах могла бы стать еще более обворожительной.
Сотрапезники Гатри взревели от хохота, когда Кенна покраснела.
— Не нахожу в вашем замечании ничего остроумного, Гатри.
Финли еще больше помрачнел.
Придворный хохотнул и заявил:
— Это потому, что я и не пытался быть остроумным. Отправьте ее ко мне сегодня ночью. И вы увидите короля еще до того, как он сядет завтракать. Такой вариант вас устроит?
Кенна в тревоге затаила дыхание. Маклейну ведь не терпелось продолжить охоту за Джином. А она всего лишь служанка из провинциального постоялого двора, которую он повстречал два дня назад. Кенна крепко вцепилась ему в руку. «Я не буду этого делать, — мысленно взмолилась она. — Пожалуйста, только не это».
Но кто здесь за нее заступится? Кто здесь услышит ее мольбы? Никто. Господи, неужели он отдаст ее этому щеголю прямо сейчас?
Финли долго молчал, потом вдруг произнес:
— Вот что, Гатри…
— Слушаю, лэрд Маклейн…
Смех замер на губах Гатри, когда он удосужился заглянуть Маклейну в глаза. По телу его пробежала дрожь, и он поднял руку к воротнику, который внезапно стал ему тесен.
Маклейн же чуть подался ему навстречу:
— Я увижусь с королем завтра до полудня, понятно?
Гатри нахмурился и кивнул.
«Итак, сделка совершена», — промелькнуло у Кенны. Она чувствовала себя так, словно ее предали и унизили. Сейчас ее отправят в комнату к этому франту, и ей придется с ним спать. Она так стремилась избежать участи продажной женщины — и все напрасно.
Тут Маклейн выпрямился, а Гатри со вздохом опустил глаза. В следующее мгновение Маклейн стремительно шагнул к нему и взял его за подбородок.
— И ты больше головы не повернешь в сторону Кенны Грэм. Никогда. Понятно?
— Да, — выдохнул придворный, смертельно побледнев.
Ноги у Кенны подгибались, когда Маклейн повел ее в другой конец зала.
— Так вы не отдадите меня ему? — прошептала она.
Он молча покачал головой, потом тихо сказал:
— Нет, разумеется.
— Почему?
— Ты не моя, чтобы я мог тобой распоряжаться, Кенна.
— Нуда, конечно… — Она вздохнула с облегчением, хотя такой ответ не очень-то ее устраивал. — Спасибо…
— И я бы скорее убил его прямо здесь, чем позволил бы прикоснуться к тебе.
Кенна не понимала, отчего к глазам ее подступили слезы. Но, сколько она ни моргала, слезы подступали вновь и вновь.
— Сегодня по крайней мере мы нормально поедим, — проворчал Финли, усаживая ее за стол в самом дальнем углу.
— Да…
Она даже не пыталась утирать слезы, обильно струившиеся по щекам.
— Кенна, почему ты плачешь?
— Я не плачу. Садись.
Она чуть подвинулась на скамье. Он внимательно посмотрел на нее:
— Девочка моя, что тебя расстроило?
— Ничего. Я только… Ты так хотел уехать отсюда, а я…
До чего она докатилась, если может плакать от благодарности только из-за того, что с ней не обошлись как с никчемной шлюхой.
— Я думала…
Он прикоснулся к ее волосам, и от этого прикосновения ей сдавило грудь, и слезы побежали по щекам еще быстрее.
— Поверь, Кенна, — прошептал он, погладив ее пальцами по виску, — я ни за что не отдал бы тебя ему.
Она кивнула, крепко сжимая губы, чтобы не разрыдаться.
— А ты думала, что я тебя отдам?
— Я не знаю… Наверное, я совсем… потерялась в этой жизни. Я больше не верю в доброту. Не узнаю ее, если с
