вторжения во Францию через Бельгию, о чем Гитлер уже отдал приказ. Когда майор немецких ВВС, пилотировавший самолет, понял, где он приземлился, он быстро разжег костер и попытался сжечь документы, находившиеся в самолете. Однако представители бельгийских властей захватили его прежде, чем он успел уничтожить бумаги, и спасли достаточное количество полуобгорелых и вовсе не пострадавших документов, чтобы можно было уяснить суть немецких планов.
Некоторые высокопоставленные английские и французские чиновники, изучавшие этот материал, сочли, что это немецкая дезинформационная акция. Трудно было поверить, что немцы могли разрешить небольшому самолету лететь в плохую погоду в непосредственной близости от бельгийской границы, имея на борту детальный план вторжения. Таким образом, внимание сосредоточивалось на обстоятельствах, а не на содержании самих документов. Черчилль пишет, что он был против такой оценки. Поставив себя на место германских лидеров, он задался вопросом: какую выгоду они могли получить в данный момент при помощи подобной дезинформации, предупреждая с помощью фальшивых планов Бельгию и Голландию? Очевидно – никакой. Как мы выяснили после войны, вторжение в Бельгию, намечавшееся на 16 января, то есть через шесть дней после вынужденной посадки самолета, было перенесено Гитлером на несколько более поздний срок главным образом потому, что немецкие планы попали в руки союзников.
Случаи подобного рода, заставляющие пугаться призраков дезинформации, не единичны. Уже отмечалось, что, если вы направляете к противнику агента с целью дезинформации, должны добиться, чтобы этому агенту поверили. К неожиданно выпавшей удаче в разведке иногда относятся с недоверием и оставляют ее без внимания, поскольку подозревают, что это – дезинформация. Так произошло у нацистов в конце второй мировой войны с делом «Цицерона» – албанца,[56] служившего лакеем у английского посла в Турции. Ему удалось подобрать ключи к личному сейфу посла и добраться до совершенно секретных английских документов по вопросам ведения войны. Однажды он предложил немцам купить эти документы, а также взялся и впредь добывать для них аналогичные материалы. Предложение было принято, однако некоторые специалисты Гитлера в Берлине никак не могли поверить, что это не трюк англичан. Правда, здесь были более сложные причины, чем просто опасение возможной дезинформации.
Этот случай служит прекрасным примером того, как предвзятые мнения могут помешать правильно оценить достоверную разведывательную информацию. Документы, добытые «Цицероном», свидетельствовали о подготовке широкого наступления и наращивании сил союзников. Информация полностью противоречила тем иллюзиям, которые питали высшие немецкие круги. Кроме того, соперничество и разногласия между различными органами германского руководства помешали трезво оценить полученную информацию. Разведывательная служба во главе с Гиммлером и Кальтенбруннером враждовала с дипломатическим ведомством, которое возглавлял Риббентроп. Поэтому, если Кальтенбруннер считал информацию достоверной, Риббентроп автоматически был склонен считать ее никуда не годной. Объективный анализ оперативных данных исключался в обстановке, когда враждующие нацистские бонзы дрались за власть и престиж. В сведениях, добытых «Цицероном», Риббентроп и дипломатическая служба подозревали дезинформацию. В результате, насколько можно судить, материалы, предоставленные «Цицероном», не оказали заметного влияния на стратегию нацистов. Вопреки широко распространенному мнению, нет также доказательств того, что нацисты получили от «Цицерона» какую-либо информацию о планируемом вторжении в Европу, за исключением, возможно, кодового наименования операции «Оверлорд».
Другой комичный момент в этом деле заключается в том, что нацистская разведка выплатила этому ценнейшему агенту сотни тысяч фальшивых фунтов стерлингов. И он с тех пор пытается добиться от германского правительства вознаграждения за оказанные услуги настоящими купюрами.
Глава двенадцатая
Использование разведывательной информации
Информация, собранная разведкой или составленная аналитиком, не принесет большой пользы, если не попадет в руки «потребителей», то есть тех, кто определяет политику. Делать это надо своевременно, в четкой и ясной форме, чтобы разведывательные сведения легко можно было связать с той политической проблемой, которой в данный момент занимаются лица, пользующиеся разведывательной информацией.
Выполнить эти требования нелегко, поскольку общая масса получаемой разведывательной информации колоссальна и затрагивает многие вопросы. Ежедневно в штаб-квартиру ЦРУ поступают тысячи сообщений непосредственно или через другие органы правительства, особенно государственный департамент и военные ведомства. К этим сообщениям добавляется значительное число материалов, подготовленных в результате исследований, проведенных учеными. Если учесть все, что нам надо знать о событиях, происходящих за «железным занавесом» и еще в сотнях других стран, этот объем информации не покажется удивительным. В любом уголке мира могут произойти события, которые затронут безопасность Соединенных Штатов. Каким же образом вся эта масса информации проходит через различные органы, занимающиеся ее сбором, и как она обрабатывается в государственном департаменте, министерстве обороны и ЦРУ?
Между этими тремя органами происходит постоянный и зачастую автоматический обмен важными разведывательными сведениями. Конечно, кто-то должен решить, что считать «важным», и установить приоритет для различных видов информации. Отправитель разведывательного сообщения (им может быть любой из наших многочисленных служащих за границей – дипломатов, военных или разведчиков) зачастую характеризует его как важный. Однако вопрос о ценности информации обычно решается тем, кто ее получает. Если сообщение содержит сведения особо острого характера, возможности начала войны или о серьезной угрозе нашей национальной безопасности, то отправитель направит его по таким каналам, которые обеспечиваю автоматическое доведение до работников разведки в государственном департаменте, военном ведомстве и ЦРУ. Последнее в качестве органа, координирующего внешнюю разведку, имеет доступ ко всей разведывательной информации, поступающей в любое ведомство нашего правительства. Такое положение закреплено законом.[57]
За важной разведывательной информацией, поступающей в государственный департамент, военное министерство и ЦРУ, установлен круглосуточный контроль. В рабочее время (в разведке оно никогда не бывает регламентированным) специально выделенные офицеры рассматривают поступающую информацию в поисках каких-либо фактов особо острой направленное. В долгие ночные часы дежурство осуществляют специальные работники в трех указанных выше ведомства Они тесно связаны друг с другом, со временем близко узнают друг друга и постоянно обмениваются соображениями относительно того, какие косвенные признаки могут свидетельствовать о назревании кризис. На случай, когда в потоке сообщений, поступающих в ночное время, появится какое-то очень важное известие, обеспечена возможность немедленного извещения непосредственных начальников. Последние решают, кого из высших политических руководителей – от президента и до ответственных руководящих работников государственного департамента, министерства обороны и ЦРУ – следует немедленно поставить в известность. Аналитики следят также и за материалами печати радиопередачами, включая передачи из Советского Союза и коммунистического Китая. Сведения крайне важные и вместе с тем открытые – смерть Сталина, восстание в Ираке, убийство политического лидера – могут сначала стать известными через органы массовой информации. Наши чиновники за границей в настоящее время располагают самыми быстродействующими средствами передачи сообщений из наших посольств и с объектов, находящихся за границей. Однако эти сообщения должны подвергнуться зашифровке и расшифровке, вследствие чего газеты иногда сообщают новости первыми.
Когда происходит какое-то важное событие, затрагивающее нашу безопасность и требующее принятия политических решений и мер, разведка обычно производит анализ – постфактум, чтобы установить, насколько эффективно использовалась имеющаяся информация и насколько своевременно был получен сигнал. Например, революция в Ираке в 1958 году или возведение Берлинской стены 13 августа 1961 г. потребовали такого анализа, поскольку эти события не были четко предсказаны разведкой. Цель анализа заключается в том, чтобы получить представление о степени внимательности и готовности разведки к выполнению поставленных задач. Если имела место неудача в деле предварительного предупреждения или в области использования имевшейся разведывательной информации, устанавливаются ее причины и делается все, чтобы найти возможность устранить выявленные недостатки.
Обработка поступающей разведывательной информации ведется по трем основным линиям. Во-первых, ежедневная и ежечасная обработка текущей разведывательной информации. Во-вторых, изучение всей
