низших звеньев партийной иерархии. Когда появляются первые признаки новой чистки, западные разведывательные службы зачастую пытаются установить контакт с лицами, которым, по их мнению, угрожают отстранение, позор, а возможно, и более суровые наказания, и убедить их в том, что они будут нуждаться в помощи и получат ее, если согласятся на сотрудничество. Здесь просматривается не столько попытка оказать давление, сколько стремление напугать человека, лишить его самоуверенности и самодовольства и заставить почувствовать, что он нуждается в друзьях и в помощи. Одна из причин того, что этот метод срабатывает не так часто, как хотелось бы, заложена в самом характере человеческой натуры. Перед лицом опасности, угрожающей всем, рассуждают обычно так: «Когда начнут падать бомбы, они, может быть, попадут в дом напротив или в соседний дом, но не в мой. Авось обойдется».
Для создания разведывательной службы, безусловно, необходимы различные люди: мудрый, проницательный аналитик, обрабатывающий «сырые» разведывательные материалы, добываемые во всех частях света; технические специалисты, помогающие создавать и использовать все научные средства сбора разведывательной информации; административные и оперативные работники и работники по вопросам координации, которые направляют в должное русло работу по добыванию информации. Для выполнения всех указанных задач требуются высотое мастерство и профессиональная подготовка.
Глава четырнадцатая
Мифы, неудачи и источники неприятностей
За последние десять лет появилось немало мифов о ЦРУ и самом искусстве разведки. Отчасти эти мифы являются порождением враждебной коммунистической пропаганды. В большинстве случаев они представляют собой результат игры воображения или догадок, чему способствуют неосведомленность общественности и те подозрения, которые вызывает к себе всякая секретная организация. Иногда мифы вырастают из газетных новостей, публикуемых специально для того, чтобы «выудить» факты. Авторы заметок считают, что чем сильнее преувеличение, тем больше шансов на появление опровержения или по крайней мере какого-нибудь иного ответа помимо «нам нечего сказать». На протяжении многих лет так обычно и отвечают, и я считаю правильным, что корреспонденты просят ЦРУ сообщать какую-либо дополнительную информацию.
Меня часто спрашивали, какой миф о ЦРУ особенно вреден. Признаюсь, я отвечал не сразу, поскольку таких мифов было несколько. Однако в конце концов я остановил свой выбор на обвинениях ЦРУ в том, что оно творит внешнюю политику нередко вразрез с планами, намеченными президентом и государственным секретарем, вмешивается в действия послов и других дипломатических сотрудников за рубежом.
Это обвинение несправедливо, но его крайне трудно опровергнуть, не раскрывая секретных данных. Дело осложняется еще и тем, что зачастую оно высказывается искренне. Иногда этот миф исходит от людей в правительстве, не знающих точно, как обстоит дело.
В действительности ЦРУ никогда не проводит каких-либо акций политического характера и не оказывает поддержки отдельным лицам, монархам или движениям (политическим и иным) без санкций высших политических руководителей в нашем руководстве.
Президент и государственный департамент разрабатывают основные направления внешней политики. Лишь они определяют, как должны действовать все звенья государственного аппарата во всех сферах внешней политики. И все же, несмотря на этот обязательный принцип деятельности администрации США, миф о таинственной и самостоятельно творимой политике и активности ЦРУ сохраняется. Думаю, что лишь в том случае, если мы будем глубже анализировать факты и с меньшей легкостью поддаваться на пропагандистские уловки, мифы такого рода лопнут, как мыльные пузыри.
В условиях, когда Советы используют, где только удается, свою огромную машину подрывной деятельности для ниспровержения свободных институтов, можно, конечно, говорить, что мы должны удовлетворять любопытство всех (включая и Советы), афишируя каждый свой шаг, предпринимаемый для противодействия Советам, рассказывая, кому мы помогаем, почему и как. Но таким образом скорее всего можно потерпеть поражение в борьбе, и мы не можем позволить, чтобы нас путем обмана или вызывая злобу заставили отвечать на все нападки, даже если некоторые неприятные для нас домыслы будут иметь место.
Всякий не прочь, чтобы его изображали всемогущим и непобедимым. Я полагаю, что Советы очень довольны той высокой оценкой, которую дают их кадровым работникам и агентам некоторые деятели на Западе. Польза при этом состоит в том, что подобный образ подавляет противника.
Примеров же неудач советской разведки множество. Её широкие агентурные сети, зачастую слишком обширные, в конце концов разваливались или оказывались раскрытыми как в результате активных действий западной контрразведки, так и в силу собственных внутренних неувязок. Наиболее подготовленные работники разведки допускают профессиональные ошибки, свидетельствующие, что и они не являются непогрешимыми. Часто, когда учебник не дает ответа, когда нет времени, чтобы получить указания из Центра, и когда нужно самому принять решение и проявить инициативу, работник советской разведки не выдерживает испытаний.
Советская система подготовки как кадровых работников, так и агентов имеет целью искоренить проявления своеволия из разведывательной работы, но достичь этого практически невозможно. Гарри Хаутон помог разоблачить себя, тратя дополнительные средства, которые он получал за шпионаж, на операции с недвижимостью. Он хотел сделать себе состояние. Вассел тратил деньги на дорогую одежду. Оба они расходовали больше того, что зарабатывали, и это обстоятельство рано или поздно должно было привлечь к ним внимание. Например, помощник одного из опытнейших шпионов Москвы полковника Абеля был алкоголиком. Рано или поздно он должен был оступиться – проговориться. Так оно и случилось.
Советы не могут устранить такие проявления человеческой натуры, как любовь, секс и алчность. Поскольку они используют эти человеческие страсти, чтобы привлечь людей к сотрудничеству, было бы странно не понять, что эти моменты в поведении человека могут быть также использованы для срыва тщательно задуманных операций. Типичный случай такого рода описывает Александр Фут, рассказывая о работе своей группы на советскую военную разведку во время второй мировой войны.[73] Мария Шульц, опытный советский агент, была замужем за неким Альфредом Шульцем, также давним советским агентом, находившимся в заключении в Китае за шпионаж. В Швейцарии Мария влюбилась в радиста, прикрепленного к ней для работы, развелась заочно с мужем и вышла замуж за радиста. Подобное проявление неверности так опечалило ее старую служанку Лизу Брокель, что она позвонила в английское консульство в Лозанне и наговорила работнику консульства, снявшему трубку, столько, что этого было достаточно, чтобы поставить под угрозу всю советскую агентурную сеть. К счастью для Советов, она так ужасно говорила по-английски и вела себя настолько необычно, что в консульстве ее приняли за душевнобольную и не придали должного значения её сообщению.
Часто Советы и их сателлиты подбирают в агенты неподходящих людей. Они неправильно оценивают характер человека, недооценивают такие качества, как мужество и честность. Их циничный взгляд на преданность идеям – тем, которых они сами не исповедуют, – не позволяет им понять важнейшие мотивы поступков свободных людей. Хорошей иллюстрацией их слабости в этой области является дело известного румынского бизнесмена Георгеску. В 1953 году, вскоре после того как он бежал из коммунистической Румынии и добивался американского гражданства, агент коммунистической разведки, действовавший по указанию Советов, пытался завербовать его путем грубого шантажа. Агент заявил Георгеску, что, если он согласится выполнить некоторые разведывательные задания в Соединенных Штатах, его двух сыновей, которых задерживали в Румынии, освободят и вернут родителям. В противном случае он никогда их не увидит. Георгеску мужественно отказался вести какие-либо разговоры на эту тему, выставил агента из своего кабинета и рассказал обо всем американским властям. Агента, являвшегося дипломатическим работником, выслали из Соединенных Штатов. Дело приобрело широкую огласку и так негативно повлияло на отношения Румынии с Соединенными Штатами, что румыны в конце концов решили восстановить свой подорванный престиж, Удовлетворив личную просьбу президента Эйзенхауэра об освобождении детей Георгеску.
Советская разведка чрезмерно уверовала в свои силы, излишне сложна, и эффективность ее переоценивают.
