Венцеля. Если бы удалось убрать их с пути, у Вольфа и Рёттигера были бы развязаны руки для того, чтобы заставить подчиненных командиров армейской группы «С» отдать своим подразделениям приказы о прекращении огня. Этими командирами были генерал Герр из 10-й армии, генерал Лемельсен из 14-й армии и генерал фон Поль из ВВС. В течение многих недель Поль поддерживал Вольфа и сейчас сделал бы то же. Двое других благожелательно относились к плану капитуляции, но не столь надежно, как Поль.
Штаб армии в Больцано расмещался в опорном пункте в туннеле, прорытом внутри скалистой горы. Расположен он был неподалеку от штаба СС под командованием Вольфа. Шульц и Венцель, два новых генерала, ранним утром того дня работали в штабе армии, изучая рваные боевые порядки двух армий, составлявших эту армейскую группу. Вскоре после семи Рёттигер во главе отряда своей военной полиции окружил и блокировал их кабинеты и вежливо, но твердо объявил, что они арестованы и будут до поры до времени содержаться под стражей на месте. Шульц и Венцель, поджав губы, подчинились.
Затем Рёттигер принял на себя высшее командование армейской группой «С». Он приказал начальнику связи генералу Кемпфу перекрыть всю телефонную и телетайпную связь с Германией. Кемпф приказание исполнил. Таким образом, теперь никто в мире не знал, что произошло. Никто из Берлина или Мюнхена не мог отдать приказов подчиненным командирам.
После этого Рёттигер позвонил генералам Герру и Лемельсену и рассказал им об аресте Шульца и Венцеля и о своем намерении капитулировать. К ужасу Рёттигера, и Герр и Лемельсен отказались согласиться с тем, что их высшие командиры незаконно арестованы, и не пожелали идти на капитуляцию при таких условиях. Они сказали Рёттигеру, что не будут присутствовать на совещании генералов, которое он созвал на сегодняшний вечер. Казалось, что это конец для Рёттигера. Он совершил акт грубейшего неподчинения, караемый смертью, и, очевидно, ничего этим не добился.
Около полудня один из высших офицеров штаба Рёттигера полковник Молль ворвался в кабинет Вольфа и сказал ему, что Рёттигер намеревается застрелиться. Вольф приехал на командный пост, отговорил Рёттигера от импульсивного самоубийства и предложил изменить их тактику с тем, чтобы переманить Шульца и Венцеля на свою сторону. Чтобы это осуществить, нужно было, конечно, убрать стражу, дать генералам свободу и позволить им командовать своими подразделениями.
Вольф выразил желание поговорить с Шульцем и Венцелем наедине. Сейчас стоял вопрос о примирении германских генералов с целью примирения огромных армий, если это было еще возможно. Рёттигер оставил Вольфа с двумя генералами. После длительного разговора Вольф сумел заставить их изменить свое мнение. Они согласились пойти на капитуляцию при одном условии: ее должен одобрить Кессельринг. В этот момент Вольф вызвал Рёттигера, и тот извинился перед Шульцем и Венцелем за содеянное. Так произошло примирение генералов. Два арестованных Рёттигером офицера простили его и даже пожали ему руку. Теперь были восстановлены коммуникации со штабом Кессельринга. Лемельсен и Герр, два армейских командира, были информированы о том, что Шульц и Венцель освобождены и восстановлены в командовании, и оба заявили о своем желании участвовать в совещании генералитета, которое должно состояться сегодня, 1 мая, в шесть часов вечера.
Присутствовали на совещании генералы Вольф, Рёттигер, Шульц, Венцель, Герр, Лемельсен, Поль и вице-адмирал Ловиш – последний представлял германский флот. Были также Молль, Дольман и другие старшие штабные офицеры.
Рёттигер и Вольф обратились с призывом к собравшимся командирам. Они объяснили, что нельзя больше терять время, потому что военные действия по плану должны быть прекращены примерно через двадцать часов. Герр и Лемельсен поддержали Вольфа, пытаясь внушить Шульцу, который был теперь главнокомандующим на Итальянском театре военных действий, что их армии в опасности, так как почти полностью лишились тяжелого оружия. Никто из них, однако, не пойдет на самостоятельные действия без одобрения Шульца, даже несмотря на то, что они зашли так далеко в категорических утверждениях о невозможности дальнейшей борьбы. Поль выразил аналогичные взгляды, но Шульц вновь заявил, что он не будет действовать без одобрения Кессельринга. Тем не менее он твердо пообещал немедленно связаться с Кессельрингом и представить вопрос на его рассмотрение. Это предел того, что он готов сделать.
Время теперь бежало быстро. В восемь вечера Уолли принял радиограмму от фельдмаршала Александера с запросом подтверждения факта капитуляции и ее часа, с тем чтобы он мог выполнять свои обязательства по соглашению. Именно тогда Вольф дал Уолли инструкции радировать в ответ, что окончательное решение будет принято в течение двух часов.
И Вольф и Шульц пытались связаться с Кессельрингом по телефону, звонили в его штаб в Германии, но не смогли его застать. Вольфу в конце концов удалось дозвониться до начальника штаба Кессельринга, генерала Вестфаля. Теперь он попробовал взять иной курс. Он сказал Вестфалю, что, вместо увиливаний и хитростей, следует немедленно назначить нового командующего группой армий, такого, который желал бы принять на себя ответственность за капитуляцию, и что нового командующего следует выбрать из тех генералов в Больцано, кто желает действовать независимо. Вольф попросил, чтобы с этой целью командующим группой армий «С» был назначен Рёттигер, Герр, Лемельсен, Поль либо он сам. Вестфаль на это ответил, что он представит данный вопрос на рассмотрение Кессельрингу и даст ответ по телефону в течение получаса. К десяти часам вечера, однако, не было получено ответа ни от Кессельринга, ни от Вестфаля.
Вольф был решительно настроен выполнить свое обещание и дать Александеру ответ к половине одиннадцатого. Согласно рассказу Дольмана, примерно в это время, несмотря на напряжение и открытый конфликт между противоборствующими партиями, определенная человеческая слабость взяла превосходство над всем остальным. Группа генералов сидела и спорила за столом совещания в течение четырех часов – и все были голодны. Соответственно, было приказано принести гигантское количество бутербродов, и на несколько минут воцарилось молчание – все, и капитулянты и некапитулянты, с жадностью ели. Когда с едой было покончено, Вольф предложил Шульцу в последний раз попытаться позвонить Кессельрингу. После этого выяснилось, что Кессельринг отбыл в инспекционную поездку по своим еще сражающимся войскам в Тироле, но вернется в штаб после полуночи. Шульц пожал плечами. Больше ничего он сделать не мог. Без Кессельринга он никаких действий не предпримет.
Незадолго до половины одиннадцатого, когда собравшиеся молча смотрели друг на друга через стол, произошел прорыв. Генерал Герр, командующий 10-й армией, который явно был в нерешительности с самого начала совещания, неожиданно обернулся к своему штабному офицеру и сказал: «Передайте приказ 10-й армии прекратить огонь завтра в два часа пополудни». Штабист покинул комнату. Немедленно вслед за этим аналогичные приказы отдали Вольф, Поль и, последним из всех, Лемельсен. Затем Вольф вышел из помещения, чтобы через Уолли отправить Александеру столь важное сообщение о том, что капитуляция произойдет на основе прекращения огня этими главными подразделениями, которые составляли основу сражающихся немецких войск, – но без согласия Шульца или Кессельринга.
В 11 часов вечера, едва было отправлено послание Александеру, по радио сообщили о смерти Гитлера. Вольф надеялся, что это событие тут же сделает Кессельринга и Шульца сторонниками капитуляции. Клятва верности Гитлеру теперь их не связывала. Однако известий от Кессельринга по-прежнему не было, а без его указаний Шульц ничего не предпринимал.
В течение всего этого времени Ран искал другие способы решения проблемы. Еще раньше, вечером, он позвонил Вольфу из Мерано и узнал об отставке Витингофа и Рёттигера и о ненадежном положении самого Вольфа. По причинам, не вполне мне понятным, он немедленно выехал на автомобиле к швейцарской границе в надежде встретиться со мной. Я, конечно, не мог заметно повлиять на ситуацию в Больцано, но должен был бы информировать Александера, что перспективы на доведение процесса капитуляции до конца на этот момент безрадостны. Так или иначе, но швейцарские пограничники отказались пропустить Рана. Они позволили ему сделать телефонный звонок кому-нибудь из швейцарских официальных лиц в Берне. Ран попросил разрешения позвонить Аллену Даллесу. Чиновник предложил ему подождать, пока вопрос будет решен. Ран ждал два часа. Внезапно пошел снег, и он шагал взад-вперед под легкими падающими хлопьями перед опущенным пограничным шлагбаумом, чтобы согреться. Потом последовал ответ: «Нет, нельзя», а также было сообщено, что швейцарские власти не разрешают ему въезд в страну. Он поехал обратно в Мерано, откуда безуспешно пытался связаться с Вольфом по телефону. Наконец, рано утром он отправился в Больцано посмотреть, что там происходит.
1 мая перетекло во 2-е длинной напряженной ночью, и постепенно силы, противостоящие капитуляции, вновь начали наступать. Вскоре после полуночи из Германии прибыл приказ об аресте генерала фон Поля,
