специально всю себя перепоясывает, чтобы тело не расплылось.
— Мама, — сказала Матильда, — можно я поужинаю в столовой и почитаю там книгу?
Отец вскинул на нее глаза.
— Нет, нельзя! — рявкнул он. — Ужин — семейное дело, и никто не выйдет из-за стола, пока он не закончится.
— Но мы не за столом, — сказала Матильда. — Мы никогда не садимся за стол. Мы всегда ставим еду на колени и при этом смотрим телевизор.
— А что плохого в том, что мы смотрим телевизор, могу я тебя спросить? — сказал отец. Голос его неожиданно стал вкрадчивым и угрожающим.
Матильда не решилась ответить ему и потому промолчала. Она чувствовала, как внутри у нее нарастает гнев. Она знала, что нельзя так ненавидеть родителей, но ей было очень трудно не ненавидеть их. Все, о чем удалось ей узнать из книг, открыло ей такие стороны жизни, которых ее родители никогда не знали. Если бы только они почитали Диккенса или Киплинга, то поняли, что жизнь — это нечто большее, чем мошенничество или сидение перед телевизором.
И еще. У нее вызывало негодование, что ей постоянно говорили о том, какая она тупая и глупая, ведь она знала, что это не так. Гнев ее все нарастал, и ночью она приняла решение. Она решила постоять за себя, если отец или мать будут вести себя жестоко по отношению к ней. Одна-две маленькие победы помогут ей стерпеть их выходки и не позволят сойти с ума. Ведь не забывайте, что ей еще не было и пяти лет, а человеку в таком возрасте трудно соперничать со всемогущими взрослыми.
После того, что произошло в тот вечер перед телевизором, список предполагаемых жертв возглавил ее отец.
ШЛЯПА И СУПЕРКЛЕЙ
На следующее утро, незадолго до того, как отец должен был отправиться в свой мерзкий магазин подержанных автомобилей, Матильда проскользнула в гардероб и взяла шляпу, которую он надевал каждый день. Для этого ей пришлось приподняться на цыпочки и с помощью трости подцепить шляпу с вешалки, и то она достала ее с трудом. Шляпа была с плоской круглой тульей, загнутыми кверху полями, и с пером сойки, воткнутым за ленту. Мистер Вормвуд очень гордился ею. Он полагал, что шляпа придавала ему лихой и бравый вид, особенно когда он надевал ее набекрень и облачался в яркий клетчатый пиджак с зеленым галстуком.
Держа шляпу в одной руке, а тоненький тюбик Суперклея в другой, Матильда очень аккуратно обмазала клеем внутреннюю кромку шляпы. Затем она снова повесила шляпу на вешалку с помощью трости. Она тщательно рассчитала всю операцию по времени, и клей намазывала как раз в тот момент, когда отец поднимался из-за стола, кончив завтракать.
Мистер Вормвуд ничего не заметил, когда надел шляпу, но, явившись в гараж, снять ее не смог. Суперклей — очень липучая вещь, такая липучая, что можно кожу содрать, отрывая то, что к ней прилипло. Мистер Вормвуд не хотел снимать с себя скальп, поэтому весь день был в шляпе, даже когда засыпал опилки в двигатель и изменял показания спидометра с помощью электродрели. Дабы сохранить лицо, он напустил на себя невозмутимый вид, надеясь, что его служащие подумают, будто он нарочно решил целый день быть в шляпе, как гангстер из какого-нибудь фильма.
Возвратившись вечером домой, он так и не смог снять шляпу.
— Какой же ты болван, — сказала ему жена. — Иди сюда. Я ее сниму.
Она попыталась сдернуть шляпу. Мистер Вормвуд издал крик, от которого задрожали оконные стекла.
— А-а-а! — кричал он. — Не делай этого! Отпусти меня! Ты кожу со лба сдерешь!
Матильда, уютно устроившись в кресле, с некоторым любопытством наблюдала за этим представлением поверх книги.
— Что случилось, папа? — спросила она. — У тебя что, голова распухла?
Отец метнул в сторону дочери взгляд, полный глубокого подозрения, но промолчал. Да и что он мог сказать? Миссис Вормвуд заметила ему:
— Наверно, это Суперклей. Ничего другого и быть не может. Пусть это будет для тебя уроком. С такими пакостями нужно обращаться осторожнее. Ты, вероятно, хотел приклеить еще одно перо на свою шляпу.
— Да не трогал я эту дрянь! — вскричал мистер Вормвуд. Он снова взглянул на Матильду, которая смотрела на него большими невинными глазами.
— Прежде чем иметь дело с опасными веществами, обязательно прочитай, что написано на тюбике, — говорила ему миссис Вормвуд. — Всегда все делай по инструкции.
— Что ты такое несешь, глупая курица? — закричал мистер Вормвуд, хватаясь за края шляпы, чтобы никто не попытался снова сорвать ее. — Ты думаешь, я специально приклеил ее к голове?
— Тут недалеко живет один мальчик, — сказала Матильда, — который, сам не зная что делает, намазал палец Суперклеем, а потом засунул палец в нос.
Мистер Вормвуд подскочил на месте.
— И что с ним стало? — захлебываясь от возбуждения, проговорил он.
— Палец застрял в носу, — ответила Матильда, — и ему пришлось целую неделю так проходить. Ему говорили: „Прекрати ковырять в носу“, — а он ничего не мог поделать. Выглядел он ужасно глупо.
— Так ему и надо, — сказала миссис Вормвуд. — Он вообще не должен был засовывать палец в нос. Это скверная привычка. Если бы всем детям смазывали пальцы Суперклеем, они бы быстренько избавились от нее.
— Взрослые тоже это делают, мама, — заметила Матильда. — Я вчера видела, как ты на кухне ковыряла в носу.
— Ну ладно, довольно, — сказала миссис Вормвуд, розовея.
Мистер Вормвуд вынужден был просидеть в шляпе перед телевизором в продолжение всего ужина. Он выглядел смешно и за весь вечер не произнес ни слова.
Укладываясь спать, он попытался еще раз снять эту штуковину. Пыталась это сделать и его жена, но шляпа не поддалась.
— Как же я буду принимать душ? — спросил он.
— Обойдешься без душа, — ответила ему жена. Потом, глядя, как ее муж, этот тощий маленький человечек, пробирается тайком вдоль кровати в своей пижаме в фиолетовую полоску и в шляпе на голове, она подумала — как же глупо он выглядит. Не о таком муже мечтает женщина, отметила она про себя.
Мистер Вормвуд пришел к заключению, что если с головы не снимается шляпа, то самое худшее — это то, что в ней приходится спать. Невозможно удобно устроиться на подушке.
— Да прекрати же ты ворочаться, — сказала ему жена после того, как он целый час крутился и вертелся. — К утру она будет сидеть свободно, а потом легко сама сползет.
Но и к утру она не сидела свободно и не желала сползать.
