— Я никогда не говорил ничего подобного! — сказал мистер Уонка. — Я говорил, что они покосились.
— Но они же не покосились, — не отступала Верука Солт. — Они совершенно ровные.
— Нет, они покосились! — настаивал мистер Уонка.
— Ничего похожего! — закричала Верука Солт. — Они нисколечко не покосились!
— Верука, дорогая, — вмешалась миссис Солт, — Не слушай мистера Уонка. Он попросту врет!
— А вас, драгоценнейшая старая грымза, я бы попросил пойти куда подальше! — сказал мистер Уонка.
— Как вы смеете так разговаривать со мной! — закричала миссис Солт.
— Да заткнитесь вы! — отмахнулся от нее мистер Уонка. — А теперь смотрите все!
Он достал из кармана ключ, отпер дверь и широко ее распахнул. И тут, едва дверь открылась, все квадратные рожицы действительно покосились посмотреть, кто пришел, и застыли, уставившись на мистера Уонка.
— Ага! — торжествующе закричал он. — Кто был прав? Они покосились! Не может быть двух мнений! Вот они, мои квадратные конфеты, которые покосились!
— Хоть присягнуть, но это так! — проговорил дедушка Джо.
— Пошли дальше! — воскликнул мистер Уонка, снова устремляясь вперед по коридору. — Нечего терять время!
РОМОВЫЕ БАБЫ. ВМЕСТЕ И ПО ОТДЕЛЬНОСТИ — гласила надпись над следующей дверью.
— Ого! — воскликнул мистер Солт. — Вот это уже поинтересней!
Из-за закрытой двери доносились взрывы хохота и обрывки каких-то веселых песен.
— Они там все пьяны как сапожники, — сказал мистер Уонка. — Большинство симпатимпасов почему- то предпочитает по отдельности, хотя вместе это тоже совсем неплохо. Но идемте дальше! Нельзя же останавливаться у каждой двери!
Он повернул налево, потом направо, и вся компания вышла к длинной лестнице. Мистер Уонка съехал вниз по перилам. Трое детей последовали его примеру.
Две оставшихся женщины — миссис Солт и миссис Телик — уже совершенно выбились из сил. Особенно тяжело дышала миссис Солт, которая имела несчастье быть чрезвычайно низкорослой и толстой особой. Она топталась как носорог, едва успевая за мистером Уонка на своих коротеньких ножках.
А он уже кричал снизу:
— Сюда!
— Нельзя ли чуть помедленней! — задыхаясь, простонала она.
— Ни в коем случае! — отвечал мистер Уонка. — Иначе мы можем опоздать.
— Опоздать куда? — спросила Верука Солт.
— Не торопись, — ответил мистер Уонка. — Когда придет время, ты все узнаешь.
24. ВЕРУКА В ОРЕХОВОМ ЦЕХЕ
Мистер Уонка мчался дальше по коридору. На следующей двери значилось: ОРЕХОВЫЙ ЦЕХ.
— Так и быть, — сказал он, — давайте остановимся здесь на минутку, чтоб вы могли перевести дух, а заодно посмотреть, что там делается внутри. Загляните сюда через стекло на двери, но ни в коем случае не входите внутрь! В ОРЕХОВЫЙ ЦЕХ нельзя заходить ни под каким видом! Вы можете потревожить моих белок.
Вся компания столпилась около двери.
— Смотри, дедушка, смотри! — воскликнул Чарли.
— Настоящие белки! — кричала Верука Солт.
— Вот это да! — проговорил Майк Телик.
Это было потрясающее зрелище. Вокруг большого круглого стола, заваленного грудами грецких орехов, на высоких стульях сидело не меньше сотни белок, и все они с огромной скоростью и не прерываясь ни на минуту разгрызали ореховые скорлупки.
— Эти белки специально обучены очищать ядра от скорлупок, — объяснил мистер Уонка.
— Но почему это должны делать белки, а не, скажем, те же симпатимпасы? — спросил Майк Телик.
— Потому что симпатимпасы не могут достать ядро грецкого ореха целиком, — ответил мистер Уонка. — Они всегда ломают его пополам. Никто, кроме белок, не может очищать грецкие орехи целиком. Это очень трудное дело. То есть иногда это у кого-то может получиться, но делать это из раза в раз могут только белки. А на моей фабрике используются только целые ядра грецких орехов. Вот почему мне приходится использовать белок. Посмотрите, как здорово они это делают! Видите, они сначала простукивают каждый орех своими лапками, чтобы проверить не испорченный ли он. У испорченного ореха обычно пустой звук, и тогда белки его не разгрызают, а просто выбрасывают. Вот, смотрите! Кажется, ближней к нам белке как раз попался испорченный орех!
Все увидели, как маленькая белочка приложила ухо к одной стороне ореха, постучала лапкой по другой, внимательно прислушалась и вдруг бросила орех через плечо в большое отверстие в полу.
— Мама! — закричала Верука Солт. — Я хочу такую белку! Купи мне ее сейчас же!
— Не говори глупостей, дорогая! — сказала миссис Солт. — Эти белки принадлежат мистеру Уонка.
— Знать ничего не желаю! — разошлась Верука. — Хочу белку! У меня всего-навсего две собаки, четыре кошки, шесть кроликов, два желтых попугая и один зеленый, три канарейки, черепаха, аквариум с рыбками, клетка с белыми мышами и старый глупый хомяк. Хочу белку, и никаких отговорок!
— Хорошо, хорошо, моя радость, — пыталась успокоить дочку миссис Солт. — Мама купит тебе белку, как только появится такая возможность.
— Но мне не нужна первая попавшаяся! — кричала Верука. — Я хочу ученую белку!
Тут вперед выступил мистер Солт, отец Веруки.
— Ну ладно, Уонка, — важно заговорил он, доставая бумажник, битком набитый деньгами. — Сколько вы хотите за одну из этих белок? Назовите свою цену.
— Они не продаются, — ответил мистер Уонка. — Ваша дочь не сможет получить ни одной.
— Кто сказал, что я не смогу ее получить! — закричала Верука. — Да я сейчас сама возьму, если на то пошло!
— Не надо! — быстро сказал мистер Уонка.
Но он опоздал. Девчонка уже успела распахнуть настежь дверь и ринулась внутрь.
Едва она влетела в комнату, как все сто белок тотчас же прекратили свою работу и уставились на нее своими маленькими черными глазами-бусинками.
Верука остановилась и тоже смотрела на них. Потом ее взгляд упал на ближнюю к ней симпатичную маленькую белочку, сидевшую у самого края стола.
— Отлично! — заявила Верука. — Я беру тебя!
Но стоило ей только протянуть руки, чтобы схватить животное, стоило ей только сделать первое движение, как по комнате словно бы пронесся коричневый вихрь — все белки до единой сорвались со своих мест в стремительном прыжке и приземлились на тело Веруки!
Двадцать пять белок вцепились в правую руку и опустили ее вниз.
Еще двадцать пять вцепились в левую руку и сделали то же самое.
Другие двадцать пять приковали к месту правую ногу. А остальные двадцать пять — левую.
Тогда как последняя, сто первая белка (по всей видимости, она была самой старшей среди них), вскарабкалась по плечу несносной девчонки и начала простукивать ее голову своими лапками.
