понимают, что Синод не вправе выносить решения по столь сложным и деликатным вопросам».
Достаточно было о. Серафиму посвятить лишь один абзац в статье «ревности не по рассуждению», чтобы вызвать негодующий отклик. Один священник написал отцам, что статья эта «нанесла серьезный ущерб ясной и целостной позиции журнала — глашатая Православия. Вы встали на позиции экуменистов, полагая, что существует три группы православных: «правые», «левые» и «центристы». По–вашему (и по– экуменически) выходит, что наше учение — лишь одна из ветвей Православия. Именно к такому выводу подводит ваша статья. Но если остальные «православные» группировки принадлежат Церкви Таинств. то, признаюсь, мы во всём противоположны и к их таинствам непричастны. люди эти сожгли мосты, и возврата им нет. Все их патриархи впали в ересь. И я лишь молюсь о том, чтобы вы сознали вред вашей статьи и в следующем номере объяснили бы свою позицию многим незаслуженно обиженным православным».
Другой священник из «сверхправильных» патетически восклицал: «Я, недостойнейший и многогрешный слуга Божий, заявляю: душа моя скорбит вместе с душами моей паствы!» Далее он писал, что «лучше мельничный жернов на шею и утопиться в глубине морской, нежели молиться бок о бок с теми, кто чтит патриархов России и Константинополя».
В письме к Алексею Янгу о. Серафим указывал, что «эти священники понятия не имеют о том, что существует «соблазн справа»».
ХОТЯ ОТЦЫ СМЕЛО и открыто бросили вызов «сверхправильным» в печати, их огорчало то, что находились обиженные, особенно среди пастырей их Церкви, кто разделял их миссию в англоязычном мире. Объясняясь с одним из священников, о. Серафим подчеркнул: «Поверьте, отче, письмо это пишется кровью сердца!»
На праздник Успения Богородицы о. Серафим внес в летопись следующие строки: «Отмечали семь лет жизни в пустыни. После литургии, пятью днями раньше сослуженной архиеп. Антонием, еп. Нектарием и дьяконом Андреем, дьявол особенно усердствовал, снова вверг отцов в унылое раздумье: есть ли смысл в их пустыннических трудах? Помогают ли они кому?нибудь, оправданно ли их продолжение, равно и их «несовременность», разлад с «общественным мнением»? Однако отцы решают следовать дальше, положившись на Бога и памятуя слова архиеп. Иоанна: «Если дело неугодно Богу, оно столкнется с непреодолимыми препятствиями». Грядет суровая зима, а с ней и самые суровые испытания нашему пустынническому идеалу».
Ни отступить, ни остановиться о. Серафим не мог. Авторитетные деятели «старостильной» церкви в Греции написали отцам, что «сверхправильность» — тяжкий недуг, сродни вероотступничеству экуменистов. Опять же и Алексею Янгу о. Серафим писал: «Сейчас возникла необходимость занять трезвенную «умеренную» позицию, подчеркнуть истинное Православие, неуклонно противостоять экуменизму и модернизму, но не впадать в крайность.
Чтобы растолковать эту позицию, полагал о. Серафим, потребуется не один–два абзаца. Нужна статья, причем такая, чтобы понапрасну не оттолкнуть людей. «Сделать это будет весьма непросто, — признавал о. Серафим. — Однако с Божией помощью и молитвами наших небесных предстоятелей, попробуем всё же сделать, хоть то малое, что в наших силах».
Воистину, эту статью о. Серафиму пришлось выстрадать. Отец Герман, зайдя к нему однажды вечером в Оптину келью, застиг собрата бледным и встревоженным.
- Что стряслось? — спросил он.
И о. Серафим слово в слово повтори вопрос, мучавший его со дней гонений архиеп. Аверкия:
- Почему такая пропасть меж великими старцами нашей Церкви и молодым поколением? И как знать, правы ли мы?
Отец Герман видел, как придавило собрата бремя ответственности, которое и разделить?то с ним некому. Как и все новообращенные, о. Серафим опасался, что не до конца проникся духом Православия, потому он часто обращался за поддержкой к о. Герману. Однако в глубине души он чувствовал, что на правильном пути, ибо это не его путь, а путь Отцов Церкви. Долгое время он следовал им, а теперь, оставшись один, должен был вести по этому пути других.
Наконец родилась и увидела свет статья «Царский путь: Истинное Православие в век отступничества». В самом начале о. Серафим указал, что учение о «царском» пути не является новомодным ответвлением Православия, а есть учение святых Отцов Церкви. Он начал с цитаты из св. Иоанна Кассиана: «Как говорят Отцы, крайности, что с одной стороны, что с другой, вредны одинаково. Нужно идти Царским (средним) путем, избегая крайностей».
«Применительно к нашему положению, — писал далее о. Серафим, — «царский» путь истинного Православия сегодня — избегать экуменизма и реформации с одной стороны, и «ревности не по рассуждению» (Рим. 10:2) с другой. Пожалуй, ни один православный наставник сегодня не являет такого примера сердечной пылкости и одновременно умеренности, как покойный архиеп. Аверкий Джорданвилльский, все его статьи и проповеди проникнуты истинной православной ревностью, без каких?либо уклонов «вправо» или «влево», и упор делался на духовной стороне Православия».
«ВЫСУНУВШИ НОС», как говорил о. Серафим, т. е. обнародовав свои взгляды о «царском» пути Православия, отцы получили немало писем, убеждавших — они не одиноки. Алексей Янг, которому случилось посетить Англию как раз в разгар кампании «перекрещивания», прислал письмо: на самом деле такой фанатизм проявлялся не так уж часто, то были, скорее, исключительные случаи в Русской Зарубежной Церкви Англии. Алексей писал отцам: «Многие верующие уважают и почитают вас, ждут, что вы покажете выход из трудного положения, дадите совет, приободрите, направите. Всякое ваше слово примут с благодарностью. Здесь верующим очень одиноко, и они страшатся будущего».
В подтверждение этому из Англии пришло еще одно письмо от простого верующего. «У нас очень высоко чтят Братство преп. Германа и любят «Православное Слово». Даже здесь, в шести тысячах миль от Америки, велика ваша ответственность, ибо люди ждут от вас верного суждения и четкой позиции».
13–го ноября 1976 года о. Серафим пометил в летописи: «С приближением Рождественского поста наши сомнения и дурные предчувствия весны и лета мало–помалу рассеиваются, однако осталось какое?то ощущение неустроенности. Очень поддержали нас письма — значит, не напрасны наши труды, их оценили, и несмотря на «чокнутость» новообращенных и на удручающий дух официоза во многих церквях, наши взгляды дошли до людей.
В середине октября мы получили такую весточку: «Спасибо за сильную и прямодушную публикацию в «Православном Слове». Да благословит вас Бог и всех, кто верно служит Слову Истины в наш век мрачного безверья. Трудов много, а плоды скудны, но даже и они очень важны, и вы не напрасно посвятили жизнь этому делу…» А в Лазареву субботу мы получили от Алексея Янга следующее: «И впрямь на ваши плечи легла большая ответственность, да поможет вам Бог! Нельзя обманывать людей в их чаяниях! Для всех Братство — словно источник электроэнергии, и от него тянутся провода в разные уголки, освещая жизнь многим дотоле пребывающим во тьме. Многие даже толком не осознав, откуда свет, «подключились» к этому источнику. Так что в грядущие тяжкие дни многие будут зависеть целиком и полностью от вашего света. Да поможет вам Бог».
К КОНЦУ 1976 ГОДА отцов ждала еще одна приятная новость: к ним в монастырь приехали две молодые женщины, жаждущие потрудиться на ниве Христовой. 27–го сентября о. Серафим записал: «У нас нежданные гости: молодая русская по имени Мария, несколько лет проведшая в протестантской организации в Калифорнии. Сейчас она решила полностью посвятить себя Православию. Она приехала с подругой Соломонией (новообращенной из иудейской веры, ее крестил о. Иоанникиос в Джорданвилле). Обе собираются в женский Ново–Дивеевкий монастырь под начало Владыки Андрея. Отец Серафим показал гостьям скит Иоанна Пророка, побеседовал и остался очень доволен их горячим желанием потрудиться Господу в Православии. Протестантская организация привлекла их потому, что они не находили «отдушины» своему пламенному желанию в так называемом «нормальном» Православии. Неужели возрастает новое поколение русских, таких как Сергей Курдюков, сердец пламенных и искренних? И почему к нам обращаются женщины, а юношей, похоже, совсем не интересует Православие. Дай нам Бог знаний и мудрости помочь им!»
Когда появились две новые гостьи, Барбара Мак–Карти проговорила с ними всю ночь напролет в доме для гостей. Они, кажется, прониклись красотой, сокрытой в пустынническом подвижничестве отцов, чуждом показной мирской славы. То, что отцы продолжали служить Богу, несмотря на оставленность. Стяжало еще больше благодати Господней во всех их начинаниях.
