Не от мира сего

И когда через несколько лет в их монастыре действительно появились искательницы монашества, он начал истово молиться о них блаженной Ксении. Великим постом 1977 года новоявленные сестры прошли курс Богословской Академии Нового Валаама, прослушали записанный на кассеты в 1975 году «Курс православного выживания» о. Серафима. Первоначально мысль о помощи женщинам высказал о. Герман на первом паломничестве в

Джорданвилле в 1973 году: неплохо было бы открыть женскую семинарию, чтобы готовить монахинь и жен священников.

После рукоположения о. Серафима Мария, Соломония и их приятельница по протестантской общине Нэнси переехали сначала в Этну, а потом и вовсе обосновались в домике для гостей на склоне монастырской горы в Платине. Они раздумали ехать в Ново–Дивеевский монастырь — Платина более соответствовала их духу: будучи американками, они искали монастырь с миссионерским «уклоном» для новообращенных. Им хотелось участвовать в создании православной общины. В домике для гостей, носившем имя блаж. Ксении (а имя это переводится как «странница»), женщины каждодневно молились, помогали отцам в трудах печатных, записывали начитанные на кассеты переводы. Барбара же по обыкновению держалась особняком, жила в чаще леса, в монастыре показывалась лишь изредка.

В 1978 году блаженную Ксению причислили к лику святых, о. Серафим перевел до конца посвященную ей архиеп. Иоанном службу. Ее опубликовали в «Православном Слове». Отцы также молили блаж. Ксению о предстательстве перед Господом, просили ее помочь монашествующим сестрам.

К ТОМУ ВРЕМЕНИ (как и предполагали отцы) пополз мерзкий слушок, что в Платине они завели целый «гарем». Но теперь ничто уже не могло поколебать решимости о. Серафима. Услышав от о. Алексия о сплетнях, он лишь посуровел и твердо сказал: «Что ж, очень жаль. Женщины эти хотят того, чего не в силах дать церковная организация, так кто же кроме нас поможет им? Что ж, пускай старушки судачат, а мы на свой страх и риск будем продолжать».

Отец Алексий продолжает: «По его словам я понял, сколь безразлично ему мнение людей, не понимающих, что собой представляют отцы. Подобное отношение он являл не раз и не два».

Конечно, отцы понимали, что теперешнее положение их помощниц и радетельниц шатко и двусмысленно. Им нужен был свой собственный скит — в отдалении от монастыря, где они могли бы все вместе трудиться во имя Божие. Разъезжая по окрестностям с поручениями отцов в миру, сестры всё более и более тянулись к уединению в пустыни. Они уже и без того обустроили свой быт наподобие жизни в скиту. И очевидно, вслед за самим Братством преп. Германа их общине предстояло превратиться в монастырь.

На занятиях Богословской Академии Нового Валаама сестрам рассказывали о великом множестве праведниц–монахинь прошлого, особенно героинях «Северной Фиваиды», которую отцы только что завершили и опубликовали. Им и самим стало ясно, каким должен быть женский скит.

В 1979 году будучи на Афоне, о. Герман в беседе с о. Никодимом спросил его мнение о женском монашестве в Америке. Отец Никодим поддержал его и благословил на покупку земли, где бы стоял женский скит. Для пострига первой монахини он отдал свою мантию, камилавку и параманд. Сказал, что не стоит бояться никаких препятствий, ибо всякое место, где творится молитва Иисусова, есть свет миру. Добавил, что необязательно женскому скиту иметь официальный статус или принадлежать какой?либо церковной организации, а можно следовать примеру независимых афонских монастырей.

Беседы с о. Никодимом, всё увиденное на Афоне укрепило уверенность о. Германа: правильно живет их монастырь в Платине, неподдающийся всяким «организациям». Вернувшись, он и о. Серафиму предложил съездить на Афон. Но тот отказался, дескать, американцы должны создать Афон в сердце своем. Вдохновясь этим, с благословения о. Никодима они начали подыскивать землю для скита блаж. Ксении.

К тому времени отцы уже выплатили все деньги за свой участок. Разумно было бы устроить женский скит по соседству, но, увы, земля там не продавалась. Им посоветовали купить надел в районе старого поселения лесорубов Чащоба, в 12–ти милях к западу от монастыря. Там еще стояло несколько домов, был магазин и непременная пивная. Но и здесь не удалось обосноваться, оказалось, участок уже продан. Что же, решили отцы, видно не очень это место угодно Богу. Им предложили другой участок, невдалеке от первого, чуть дальше от поселения, что было лишь на руку отцам. Они съездили туда зимой и утвердились в своем благоприятном мнении: их встретил ельник (в отличие от сосен и дубов в Платине), протекала там и речушка, невдалеке был родник. Располагался участок выше в горах, нежели платинский монастырь.

Землю купили. На месте будущей церкви расчистили снег (на метр глубиной) и прямо на морозе отслужили первую литургию. На следующий год заложили фундамент церкви, а сестры построили домик с часовней — там и жили.

ИТАК, У СЕСТЕР ПОЯВИЛОСЬ собственное пристанище. Поначалу тихой обители не получилось: волнения и тревоги снедали сестер, указывая, что путь к спасению не в спокойном довольстве, а в постоянной духовной брани.

Духовником сестер стал о. Серафим. Окормляя монашествующих, они с о. Германом обнаружили, что у женщин в монастыре иные заботы, нежели у мужчин. Сестры Ксениевскоего скита во многом превосходили мучжчин–послушников выносливостью и духовной зрелостью. Мужчины, увы, являли меньше чуткости, «душевной тонкости» и больше неуверенности в себе. Были свои «бесовства» и у женщин, например, злопамятность. Мужчины сразу высказывали свои обиды и недовольства. Женщины подолгу хранили их в сердце и «пережевывали». Гнев мужчин быстро возгорался, но и быстро угасал, женщины обид не забывали и подолгу вели «холодную войну».

18–го ноября 1979 года о. Серафим провел с будущими мноахинями беседу, дабы утвердить их в основах монашества — основах христианства, что помогло бы им бороться с бесовством и собственным падшим естеством. Многие советы о. Серафим почерпнул у Аввы Дорофея, поучения которого сестры читали. «Вы должны построить свою жизнь, приближенную к монашескому идеалу, — наставлял их о. Серафим, — он внесет смысл в жизнь, она сделается более плодотворной. До сих пор вы жили, полагаясь в основном на свою волю. Это понятно, не сразу начинаешь прозревать, чего истинно хочешь. Но увидев тщету своеволия, каждая из вас сделала шаг к монашескому идеалу. Монашеская жизнь не дается сама собою, она — итог упорной работы, напряжения, осознания ответственности за свои дела, попечения о них. Вот принципы, которые вам надлежит усвоить, и жить соответственно:

1. Любовь и прощение. Старайтесь не обижать друг друга, а коли обиделись — простите. Да не зайдет солнце во гневе вашем или в холодном небрежении (Св. Иоанн Кассиан не разрешал даже молиться в монастырской церкви, покуда обиженный не прощал обидчика). Если уж не можете с легким сердцем простить, тогда хотя бы осознайте свою вину, а не ищите причины в другом. Причина — в вашем хладном сердце. Даже сама мысль: «А кто виноват?» свидетельствует о том, что вы стараетесь оправдаться.

2. Откровенность друг с другом. Вы должны знать, что делает ближний. Поутру приступайте к своим трудам, а на всякое дело, к ним не относящееся, испрашивайте благословения.

3. Совместная жизнь, богослужения и трапезы. В часовне проводить полный круг служб ежедневно. Раздельные у вас лишь кельи и келейное молитвенное правило, всё остальное совершается совместно. Каждая обязана петь в церкви.

4. Радение о деле. Авва Дорофей очень много полезного пишет об отношении к работе. Нельзя работать с прохладцей, спустя рукава.

5. Глубокое смирение относительно себя самих. Мы должны думать: «Я — падший, греховный человек, Господи, помилуй!» И надобно помогать таким же, как мы грешникам».

ЧЕРЕЗ МЕСЯЦ в своем джорданвилльском дневнике о. Серафим писал: «Сестер нужно направлять к плодотворной работе». Но сперва предстояло уладить вопрос куда более важный, нежели мелкие распри меж сестрами. Хотя отцы и пытались наладить их совместную жизнь, у каждой сестры были свои чаяния. Барбара, например, стремилась к пустынничеству. Мария более всего хотела служить Богу и ее привлекала жизнь в общине, но она честно призналась отцам, что не хочет принимать постриг. Нэнси, напротив, жаждала монашества, но не обладала твердостью и решимостью Барбары. А Соломония вообще еще не решила: то ли идти в монахини, то ли обзаводиться семьей.

Из?за отсутствия общей цели в монашестве, из?за разброда в чувствах и мыслях Брабара так и осталась жить в лесу, иногда навещая устроенную для нее в Этне «келью игумена Назария». Отцу