вопившая как резаная, отказывалась вылезти оттуда, если ей не дадут валиума, но успокоилась тотчас же, когда он пообещал сделать все так, как она просит.
В двадцать минут третьего Аксель сидел на заднем сиденье ехавшей по вызову машины «скорой помощи». Он выкинул из головы все мысли и пытался в общих чертах представить то, что его ожидает. Сведения, которые к ним поступили, были отрывочными: автомобиль сошел с дороги, вероятны тяжелые телесные повреждения, а то и хуже… Внезапно перед глазами возник образ матери: вот она поднимается со стула, выкрикивает обвинения ему в лицо, называя его Бреде. Он прикрыл глаза и услышал голос отца: «Бреде сам себя ставит вне общества. Но ты должен вырасти человеком, который отвечает за свои поступки, Аксель». Когда Бреде не хотелось учиться, он прогуливал. И воровал деньги из бумажника отца. Не только монетки по десять и пятьдесят эре, но и крупные купюры. Бреде поджигал траву на участке за домом, так что приходилось вызывать пожарных. Аксель поначалу тянулся было за ним, но по мере того, как забавы брата становились все более опасными, перестал принимать в них участие. Наказания доставались его брату-близнецу, на которого они совершенно не действовали. Сын участника Сопротивления, героя войны, позднее — члена Верховного суда, обладателя многих правительственных наград полковника Гленне позорил своего отца. Выравнять счет — вот в чем состояла задача Акселя. Продемонстрировать всему свету, что дело не в проблемах семьи. Вскоре Аксель обнаружил, что это вовсе не трудно. Как если бы невидимые руки направляли его вперед.
Не только его собственные родители, но также и родители друзей, и учителя, тренеры, позднее — научные руководители и экзаменаторы — все, казалось, разделяли это подспудное знание: Аксель Гленне многого добьется, его ждет успех. Даже за Бию ему не пришлось бороться. Он познакомился с ней на студенческой вечеринке. Она пришла туда со своим парнем, но разговорилась с Акселем на кухне. Теперь уж и не вспомнить, по какому поводу она хотела взять у него интервью для студенческой газеты. Когда он собрался уходить, она попросила его оставить ей адрес.
Автомобиль завис на краю крутого склона, удерживаясь на дорожном полотне задними колесами. Одна из фар еще горела. Аксель подумал было, что это хорошо, что машина стоит вот так: ведь, может статься, скорость была не слишком высока. Но когда «скорая» остановилась и осветила место аварии, он сразу же увидел, что крыша машины продавлена.
Аксель выскочил из автомобиля — экстренный чемоданчик в одной руке, фонарик в другой.
— Перевернулся, должно быть.
Шофер «скорой» по имени Мартин тоже так подумал. Свен, фельдшер, добавил:
— А то и не раз.
Чуть впереди на дороге, перед припаркованным автомобилем с работающим двигателем, маячили три-четыре фигуры.
— Это вы звонили?
— Я звонил, — ответил пожилой мужчина в вязаной шапочке, натянутой на самые уши. — Мы ехали мимо и увидели, что он так стоит. Внутри есть кто-то. Дверцу мы не сумели открыть.
Мартин ползком спустился в кювет, посветил в салон.
— Одного прижало рулем! — крикнул он Акселю.
— А мы сумеем сами открыть?
Мартин подергал дверцу.
— Попробуй другую.
Аксель спрыгнул вниз и попробовал. С другой стороны автомобиль был не настолько поврежден, но дверца была заперта.
— От лобового стекла, можно сказать, ничего не осталось, — сообщил он Мартину и вскарабкался на капот. Снизу, из моторного отсека, доносилось какое-то шипение. — Придется провод перекусить.
Он посветил фонариком внутрь. На руль навалилось тело. Аксель протянул руку и тронул человека за плечо, потряс:
— Вы меня слышите?
Никакого ответа. Из салона несло спиртом. Не стеклоочистителем, явно алкоголем.
— Эй, слышите вы меня?
Слабый стон. Аксель, извернувшись, лег на бок и прижал палец к шее водителя.
— Пульс ровный! — крикнул он Мартину, который все еще стоял с другой стороны. — Где-нибудь девяносто.
— Сможем его вытащить?
— Крышей прижало дверцу, внутрь не попасть. Да уж скоро пожарные должны подъехать.
Он осветил фонариком лицо навалившегося на руль человека: молодой парень, это было видно по модной стрижке. Сбоку на шее у него был порез, из которого сочилась кровь, но порез неглубокий. Это от парня разило спиртным.
— Дышит нормально. Я не хочу пока его ворочать, вдруг что с затылком.
Парень за рулем издал булькающий звук.
— Ты в сознании? — крикнул Аксель. — Слышишь меня?
Снова тот же звук, а потом стон.
— Я врач. Скоро достанем тебя оттуда. Ты был один?
Парень пробормотал что-то.
— Мы тебе поможем, — успокоил его Аксель. — Все будет хорошо.
Внезапно водитель прохрипел:
— Лиза…
— Так ты не один в машине был? — повторил Аксель.
— Лиза! — крикнул парень и попытался оторвать голову от руля.
— Не дергайся.
— Лиза!
Аксель слез с капота. Сзади подошел Свен с плоскогубцами:
— Давай заглушим мотор-то.
— Прекрасно. Он почти в полном сознании, но все равно приглядывай за ним. Я проверю, не было ли с ним пассажира.
— Да непохоже вроде.
Аксель выбрался на дорогу. Издалека послышалась сирена.
— Автомобиль отгоните в сторону, — крикнул он остановившейся рядом женщине, — чтобы пожарные смогли подъехать поближе.
Аксель направил луч фонарика на сухой асфальт. Осколки стекла, следы резины от покрышек. Автомобиль подъехал с северной стороны, от Тангена, а не от Дала, как он сначала подумал. Он быстро пошел вдоль дорожной полосы, миновал последнюю из выстроившихся у дороги машин. Неподалеку был каменистый пригорочек, и когда доктор осветил его, то увидел, что верхушка пригорка как срезана и усыпана стеклом и чешуйками краски.
Он двинулся обратно к разбитой машине по другой стороне канавы. И увидел метрах в десяти от горушки девушку. Она лежала на спине, руки и ноги раскинуты в стороны. Молоденькая совсем. Бледное лицо без единой царапины. Но широко раскрытые глаза плавали в густой розовой пене. Только когда он склонился над ней, чтобы нащупать пульс на шее, то увидел, что сзади от головы почти ничего не осталось.
Через десять минут прилетел вертолет. Они констатировали то же, что и он. Девушка погибла мгновенно. У водителя сдавление грудной клетки, очевидно, внутренние кровотечения. Его они забрали с собой. Аксель остался стоять, держа в руках бумажник, который они нашли под сиденьем. Белая кожа, меховая отделка, два кармашка для банкнот, один — для документов. Он достал права, поднес к лампочке в салоне «скорой». И по фото узнал ее. Она была на год старше Тома, а ее старшая сестра училась в одном классе с Даниэлем. Ее мать, как и он сам, была членом родительского комитета школы.
Он повернулся к подъехавшему полицейскому, протянул ему карточки:
— Она местная. Они живут в Фласкебекке. Будете звонить им, ее мать зовут Ингрид Брудал…
