– Поэтому вы и взяли Андреа под свое покровительство. Хотели уберечь для нее причитавшееся наследство? Деньги, которые перешли бы от мертвого мужа вдове через шесть лет?
– Не совсем так, – возразил Питер. – Андреа далека от нужды, и, кроме того, я никогда не полагался на деньги, Сьюзан. Как и отец, я больше верю в любовь.
В тот день, когда я впервые увидел Андреа (она и Роджер уже были женаты), я почувствовал заложенные в ней возможности. Она была игрива, даже легкомысленна, мозгов в ней не больше, чем в платяной щетке. И при этом она не знала еще жизни. Была неразвита. Я убедился, что, если дать ей возможность и поддержать ее, она станет порядочной женщиной.
Если бы только Роджер хоть немного помог ей… А он и шага навстречу не сделал. Она бы стала отличной женой, любящей матерью. Она ведь обожает детей. Но даже в них ей было отказано. Роджер был слишком эгоистичен, чтобы думать о потомстве.
В любом случае, он ничего не предпринимал. Роджер всего лишь женился на ней, чтобы украсить свой петушиный хвост еще одним ярким пером. А как только это произошло, потерял к ней всякий интерес.
Все это я обнаружил сразу. Позже, отправившись на похороны, я настолько был тронут этой беспомощной недалекой молодой женщиной, что решил дать ей понять, что значит выходить замуж за первого встречного. Однако что-то не оставляло меня в покое. Я чувствовал себя ответственным за нее.
– Поэтому вы и привезли ее сюда?
– Да. А ты решила, что все было сделано из-за любви к ней?
– Конечно, Питер. Я думала, ты ждешь окончания траура, чтобы жениться на ней. Но что же будет теперь после ее свадьбы с Робертом? Конечно, она теряет право на наследство?
Питер пожал плечами и продолжил:
– Это касается только нас. А средств у нашей семьи достаточно. Поэтому я положил Андреа приданое – я всегда планировал поступить так, если она найдет хорошего человека.
– А Роберт хороший?
– Роберт – отличный парень. Я часто думал о нем. Но хотел проверить, Сьюзан. Хотел быть уверенным. Я все время думал о счастье Андреа – этой симпатичной, но слегка сумасбродной молодой женщины.
– Роберт будет заботиться о ней?
– Я уже говорил, что Роберт – отличный парень.
Беседа прервалась, а затем Питер прошептал:
– Остается еще один небольшой вопрос. Ты и Стивен. Почему ты лгала мне? Почему не сказала правду?
– Какую правду?
– Что ты покинула Англию и ушла со сцены, потому что обнаружила сильное чувство, возникшее между твоей сестрой и Стивеном? Зачем ты заставила меня перебрать все самые худшие варианты? Тебе следовало бы знать, что я из тех, кто все принимает близко к сердцу. Слишком близко, Сьюзан. Я ничего не могу поделать с собой. Уж так я устроен. Если я кого-нибудь полюблю, то – навсегда. Никаких вторых планов и уверток.
Неожиданно глаза Питера значительно прищурились, и он проговорил:
– Сьюзан, я хочу, чтобы ты это поняла.
Девушка отступила, но ее глаза по-прежнему смотрели вниз.
Резко взмахнув рукой, Питер вновь вернулся к разговору о Стивене и Хоуп. Однако Сьюзан взглянула на него и гневно прервала:
– Линн Одли говорила мне. О нет, только не сердись на нее, что она мне все рассказала и помогла пробыть все это время.
Пока Сьюзан выпаливала эту тираду, Питер вынул из кармана конверт. Девушка обратила внимание, что это телеграмма и что она уже прочитана.
Сьюзан воскликнула:
– Ты уже прочитал.
– А почему бы и нет. Это касается меня так же, как и тебя.
Девушка в изумлении взглянула ему в глаза, а Питер мягко, но настойчиво предложил:
– Прочти, Сьюзан.
Она вырвала послание и прочитала:
– … Они поженились?
– Очевидно.
– Но как… Я имею в виду, что ты сделал, чтобы получить такое послание?
– Очень просто. Послал телеграмму, объявляющую о нашей помолвке.
– Ты не должен был этого делать!
– Почему? Разве ты этого не хотела? Чем тогда объяснить твое проживание в Австралии, если не мечтой
