По просьбе начальника цеха завода-заказчика пришлось мне сконструировать для куйбышевцев метчик-протяжку совершенно новой разновидности. Конструкция оказалась удачной, метчики-протяжки позволили куйбышевцам за одну неделю выполнить годовую программу по этой детали. Директор завода сообщил об этом на совещании в министерстве.
Ученые ВНИИИ не без моей помощи постоянно совершенствуют конструкцию метчика-протяжки, проектируют ее новые модификации, и они находят все новые объекты применения. Пройдет еще несколько лет, и, думается, метчик-протяжка так изменится, что сам автор ее не узнает!
Не раз приходилось слышать от знакомых изобретателей: «Что толку, что я имею авторское свидетельство? Никто моих инструментов не внедряет, пройдут десятилетия, прежде чем до них дойдет очередь, а через 20 лет они морально устареют!»
На подобные сетования я всегда отвечаю, что за свое изобретение надо бороться, как за счастье. Ведь счастье к людям тоже само не приходит, за него надо бороться, а то и драться!
Но, к слову сказать, у нас действительно чрезвычайно медленно внедряются изобретения. Как-то газета «Комсомольская правда» поместила статью под таким названием: «Нужны ли изобретателю дети?» По мнению автора статьи, дети изобретателю совершенно необходимы, потому что для внедрения изобретения автору обычно не хватает целой жизни, а имея детей, он может завещать им продолжение переписки по своему изобретению и, таким образом, может надеяться, что его дети добьются внедрения новшества. Конечно, это шутка, шутка очень горькая, но, к сожалению, имеющая под собой твердое обоснование. Это — с одной стороны. Но, с другой стороны, изобретатель не должен складывать крылья ни в процессе творчества, ни в борьбе за признание своего труда Комитетом по делам изобретений и открытий, экспертизой, ни в деле его внедрения. Все новое пробивает себе дорогу с трудом, ибо всегда действует так называемая инерция старой техники. Таково свойство ума большинства людей, так было всегда и, думается, так будет еще долго.
Значит, за внедрение своего изобретения надо бороться, бороться, может быть, долго и упорно…
…Да простит мне читатель это отступление от рассказа об уральских встречах. В Свердловске я познакомился со, многими замечательными уральскими умельцами — рабочими различных профессий. Особенно интересный день провел с изобретателем, слесарем-лекальщиком турбомоторного завода Василием Ивановичем Черкашиным.
Современный слесарь-лекальщик, если он хочет шагать в ногу с веком, должен забыть про слесарные тиски и ручную обработку. Искусство ручной доводки хоть и медленно, но явно вытесняется профильным шлифованием. К сожалению, на наших заводах редко приходилось встречаться со слесарями- лекальщиками этого нового типа, пока их еще мало. Вот именно такого искателя нового в лекальном деле я и встретил в лице Черкашина. Очень симпатичный и деликатный человек, этот уральский новатор создал ряд интереснейших устройств и приспособлений, которые полностью освободили слесаря-лекальщика от напряженного ручного труда и при этом значительно повысили гарантию точности изготовляемо го сложного инструмента.
Творческие новшества Черкашина очень нужны почти на каждом машиностроительном заводе, но, возможно, они очень долго оставались бы достоянием только одного того завода, где трудится их автор. Дело в том, что эти устройства не так-то просты в изготовлении и довольно дороги. И все-таки в Свердловске было изготовлено 100 комплектов приспособлений Черкашина! Их получили многие заводы Среднеуральского экономического района.
Кто же добился этого? Бриз? Нет! ВОИР? Нет! НТО?{1} Конечно, нет! — Среднеуральский совет новаторов. Именно совет новаторов добился от своего совнархоза приказа, по которому в течение шести месяцев было изготовлено 100 комплектов устройств Черкашина. Все они были проверены автором. Их приобрели десятки заводов, а члены совета новаторов вместе с автором научили десятки специалистов пользоваться ими.
В то время председателем Среднеуральского совета новаторов был рабочий Уралмашзавода Константин Яковлевич Маслий. Большой специалист зуборезного дела, всегда занятый сложной и ответственной работой, он находил время для руководства советом новаторов крупнейшего экономического района, и уральский совет новаторов работал неплохо. Мне понравилась их «ВДНХ в миниатюре» — выставочный, постоянно действующий павильон, где были представлены многие творческие разработки уральских новаторов различных профессий.
Павильон постоянно пополнялся новыми экспонатами, поступающими от заводских советов новаторов. Вход на выставку был свободным, и сотни специалистов получали здесь хороший заряд новой техники по любой отрасли машиностроения.
В Свердловске я познакомился также с директором крупнейшего в стране завода тяжелого машиностроения «Уралмаша» Иваном Никифоровичем Малафеевым. На другой день после моего выступления в нескольких цехах «Уралмаша» рано утром в номере гостиницы раздался телефонный звонок.
— Товарищ Данилов? — спросил женский голос. — Говорит секретарь директора «Уралмаша». Иван Никифорович просил узнать, могли бы вы сделать доклад о ваших инструментах на техсовете сегодня в десять часов?
Я сказал, что смог бы, но боюсь, что вряд ли со своим чемоданом попаду на «Уралмаш» к десяти часам.
— Успеете, я сейчас высылаю за вами машину, запишите ее номер.
Так я попал на технический совет к директору «Уралмаша». Когда вместе с членами техсовета я вошел в кабинет, директор разговаривал по телефону с Москвой. Он что-то энергично доказывал, с ним, видимо, не соглашались, и казалось, что ему не до нас. Однако он жестом пригласил садиться и положил трубку. Еще не остыв от горячего разговора, он быстро сел и обратился ко мне: «Слушаю вас!» Я сперва немного опешил, но быстро нашелся и сказал, что хотел бы сам раньше услышать, какие именно из моих инструментов интересуют техсовет.
— Интересуют все инструменты, которые вы показывали вчера в наших цехах рабочим и инженерам. Покажите теперь их нашим руководителям.
Получилось нечто вроде короткой теоретической лекции, так как станка у меня под рукой не было, а были только инструменты в чемодане.
Техсовет отобрал для внедрения цанговый нутромер высокой точности и метчик-протяжку. Директор выслушал все замечания главного технолога и начальников цехов, внимательно осмотрел инструменты и сказал, обращаясь к начальнику инструментального цеха и к главному технологу:
— Когда вы можете изготовить этот инструмент товарища Данилова? Хотя бы, ну, в десяти экземплярах?..
Те назвали свои сроки.
— Сергей Васильевич, — обратился директор к секретарю техсовета, — запишите эти даты, потом доложите мне об исполнении! Все, товарищи! Вам, товарищ Данилов, спасибо за оригинальные и нужные инструменты, которые вы показали!
Все заседание техсовета по моему вопросу продолжалось не более 20 минут. Привыкший к долгим разговорам в Москве, я подивился уральской оперативности и высказал это шоферу директора, который вез меня обратно в город. (Уралмашзавод находится довольно далеко за городом, и у нас было время поговорить.)
Шофер рассказал, что Иван Никифорович начал свою трудовую деятельность грузчиком на этом же «Уралмаше». Работая по разным специальностям, он без отрыва от производства окончил институт в возрасте 50 лет, был назначен директором завода и вот успешно командует этим огромным предприятием. Завод все время выполняет и перевыполняет программу.
— Почему он так быстро решает вопросы, спрашиваешь ты? Тут нет ничего удивительного. Поработав
