выступление.
4
Виктор Петрович сидел за столом и что-то писал. Вдруг раздался стук в дверь и вместе с клубами пара в квартиру ввалились братья Тергуевы.
— Здрасьте, Виктор Петрович! — разом выдохнули они и смолкли.
— Проходите, ребята, — обрадовался учитель. — Я так и знал, что вы придете. А я вот подвел вас. К вечеру температура поднялась. Целый день порошки глотаю. Но сегодня все же решил подняться, чтобы письмо в институт леса написать. Нельзя же это дело так оставлять. Может быть, этот грибок и на других вырубках есть. Надо, чтобы ученые посоветовали что-нибудь.
Братья молча присели, не зная, с чего начать разговор.
Павлик думал о том, что Сашка все же прав — надо было сперва посоветоваться с Виктором Петровичем, а уж потом звонить в город. А то теперь ученые и на письмо могут не ответить.
Сашке же, наоборот, не терпелось рассказать учителю, как Павлик попал впросак с этим звонком. Вот если бы он, Сашка, разговаривал с ученым, то его бы поняли правильно, не подумали бы, что кто-то из ташканских ребят шутки шутит. Но он молчал, потому что считал: рассказывать должен Пашка.
Виктор Петрович посмотрел на ребят и улыбнулся.
— Вот приятные собеседники у меня нынче! Сидят будто воды в рот набрали. Хоть бы спросили, как я себя чувствую.
— Как вы себя чувствуете? — в один голос выпалили братья.
И это получилось так неожиданно, что Виктор Петрович даже расхохотался.
Ребята сразу осмелели и принялись наперебой рассказывать о том, как бегали на почту и о чем вели разговор с учеными.
— Я думал как лучше, — с горечью сказал Павлик, а получилось, будто бы я во всем виноват. Теперь этот научный сотрудник Шелест как увидит на вашем письме обратный адрес — «Ташканы», так и читать не станет.
— Наоборот, это письмо объяснит ему и ваш телефонный звонок, — ответил Виктор Петрович. — Только вы сегодня же забегите на почту и отправьте его, а то мне доктор не велел пока на улицу выходить.
В пятницу утром, по дороге в школу, Павлик встретил Василия Егоровича.
Лесник, приветливо улыбнувшись, положил Павлику на плечо свою тяжелую руку в мохнатой рукавице из собачьего меха и сказал:
— Завтра в школу наведаюсь. Звонили мне вчера из города, про веточки расспрашивали. Сказали, в субботу знающий человек приедет. Вот с ним и заявимся по ваши души. А слово я свое сдержал — рябца приготовил. Так что приду с подарком.
— Звонили, говорите… — у Павлика даже дух захватило. — А про письмо они вам ничего не говорили?
— Какое письмо? — лесник наморщил лоб, пытаясь восстановить в памяти весь телефонный разговор. Затем покачал головой: — Нет, о письме речи не было.
Павлик второпях попрощался с Василием Егоровичем и что есть духу помчался к школе. Заскочив на минутку в свой класс и оставив учебники, он побежал к Сашке и рассказал брату о встрече с лесником.
— Вот это да! Так ты думаешь, что письма от Виктора Петровича они не получили?
— Не только думаю, а точно знаю, что не получили, Егорыч сам сказал.
— А в общем-то не трусь. Этот человек не найдет нас.
— С чего ты взял, что я трушу? Просто неудобно. Может, мы его от серьезной научной работы оторвали. Знаешь, давай не пойдем завтра на встречу с Василием Егоровичем?
— А как же рябчик? Егорыч ведь нам его обещал.
Но не успели братья договорить, как зазвенел звонок, и пришлось Павлику возвращаться в свой класс.
В субботу на большой перемене из пионерской комнаты вышел восьмиклассник Володя Мелькин. Его сразу же окружили ребята. И неспроста: под мышкой у Володи торчал свернутый рулон ватмана.
— Что там написано?
— Покажи!
— Ну что тебе стоит! — упрашивали ребята, а некоторые на ходу пытались отвернуть крайчик бумаги и заглянуть внутрь рулона.
Володе в конце концов все это надоело. Он остановился, поднял руку и, придав лицу серьезное выражение, громким голосом произнес:
— Уважаемые граждане Ташканской восьмилетней школы! Совет дружины повелел мне известить всех вас о том, что сегодня в жизни каждого из вас произойдет незабываемое событие. С этого дня каждый из вас, почтенные граждане поселка Ташканы, может встать на путь, проложенный Магелланом и его двоюродным братом Шерлоком Холмсом, Расступись!
Пока ребята, разинув рты, пытались разобраться в смысле всей этой словесной тирады, Володя проскочил к доске объявлений и, расправив рулон, кнопками приколол его к стене. Во всю ширину бумажного листа крупными буквами было написано:
— А что будет?
— Володя, скажи, о чем сбор?
— Мелькин, зачем, как на парад?
Ребята снова обступили Володю. Но он лишь загадочно улыбнулся и удивленно спросил:
— Ага. Значит, того, что написано в сигнале дружины, вам мало? Потерпите, милейшие, до вечера и все узнаете. Привет!
Расспрашивать Володю Мелькина дальше было совершенно бесполезно. Ребята постепенно разбрелись по классам. Но все знали одно: раз уж появился «Сигнал дружины», значит, всех ташканских ребят ждет что-то очень важное и очень интересное.
Сашка вошел в спортивный зал, где уже собралась вся дружина, а Павлик, осторожно прикрыв за ним дверь, остался за порогом.
В зале мгновенно наступила тишина, будто все только и ждали, когда появится Сашка. Стоявший в коридоре Павлик тихонько, боясь скрипнуть, приоткрыл дверь и прильнул глазом к образовавшейся щели. От белых рубашек, кофточек и ярких галстуков в зале было как-то светло и празднично. У Павлика в душе что-то шевельнулось. Он вдруг почувствовал себя совсем одиноким, и ему нестерпимо захотелось оказаться в этот миг там, в зале.
На невысокой сцене стоял накрытый бархатной скатертью стол. За ним сидели Виктор Петрович, лесник Василий Егорович и незнакомый седой человек.
Когда все уселись и Таня Калитина объявила о начале сбора, поднялся Виктор Петрович и сказал:
— Ребята, с вами очень хочет поговорить наш гость старший научный сотрудник института леса филиала Академии наук СССР Семен Аркадьевич Шелест.
Услышав знакомую фамилию, Павлик впился глазами в человека, с которым всего несколько дней
