как и при нашей первой встрече. Тогда, в замке Урманда я невероятно обрадовался, что у меня наконец-то появился достойный противник, сильный, смелый и ловкий, не то что трусливые орки, которые только и думают, как бы сбежать и спасти свою вонючую шкуру, или разжиревшие лорды, которые не брали в руки оружия со времен Гномьей войны! Возможно, я и убил бы Гунарта, если бы дело дошло до сражения, но он как-то чересчур быстро вышел из игры, то ли не воспринял меня всерьез и растерялся, то ли оказался слишком нерасторопным, чтобы соперничать со мной. То, что он свалился без сознания от одного удара, спасло ему жизнь, а потом от пленников Урманда я узнал, что передо мной тот самый Гунарт Сильный, о храбрости и благородстве которого мне еще в детстве рассказывал Ленсенд. Естественно, я не только приказал своим наемникам сохранить ему жизнь, но и запретил продавать на рудники. Сейчас же я вообще не собирался сражаться, — Гунарт был явно не в лучшей форме, а я не для того пришел на рудники, чтобы убить его. Я оставил свой меч у входа и медленно пошел вдоль противоположной от Гунарта стены, рассматривая стоящие около нее золотые статуи.
— Я не хочу с тобой драться, Гунарт! — сказал я, обернувшись и взглянув в его недобрые глаза. — Я пришел с миром! Я слышал о тебе много хорошего и не желаю тебе смерти. Крайт ослушался моего приказа, когда продал тебя на рудники, за что ответит, а я пришел вернуть тебе свободу.
Гунарт не ответил. Он отложил молот, подхватил с наковальни недокованный меч и направился в мою сторону.
Время как будто остановилось, все как-то вылетело из головы — голод, жажда, усталость, боль в правой руке, по которой пришелся удар кнутом. Гунарт со своим огромным мечом приближался медленно- медленно, хотя по его походке было видно, что он бежит. Звук его шагов гулко раздавался под сводами зала и сливался с оглушительным стуком моего сердца. Я стоял, не двигаясь, скрестив руки на груди и со своей обычной кривой ухмылкой глядя в глаза Гунарту. Наверно, со стороны казалось, что я с улыбкой дожидаюсь смерти, но на самом деле я только ждал того самого последнего момента, когда обыкновенному человеку уже не спастись от удара, а я еще успею отскочить в сторону.
Руки Гунарта плавно описали полукруг, меч просвистел сначала за его левым плечом, потом за правым. А потом сквозь свист меча к потолку взмыл отчаянный крик Нейла, примерно так я ору, когда вижу во сне смерть брата. Гунарт бил сбоку и довольно низко, словно решил разрубить меня на две равные части. Неприятный удар, когда нечем его отбить. Уйти от такого удара можно, только или очень высоко подпрыгнув, или попросту упав на пол. В детстве я, случалось, получал в бок кривой орочьей саблей, когда пытался увернуться от такого удара, просто отскочив в сторону, но сейчас я, не раздумывая, нырнул под меч и, прокатившись по полу, вскочил на ноги в пяти шагах за спиной Гунарта, меч которого, покалечив золотую статую у стены, с треском переломился пополам.
Гунарт со злостью отбросил обломок меча, жалобно зазвеневший о мраморные плиты пола. Он даже не стал озираться по сторонам, разыскивая меня.
— Этот Рикланд не человек! — уверенно сказал он Нейлу. — Он демон! Я же сам видел, как он падал под моим ударом!
Нейл открыл было рот, чтобы объяснить Гунарту, как сильно тот ошибается, но я, еле сдерживая приступ хохота, многозначительно показал ему кулак из-за широкой Гунартовой спины, и мальчишка так и остался стоять с открытым ртом. Гунарт пожал плечами, подобрал обломки меча и тяжелым шагом обманутого в лучших надеждах человека прошел через весь зал, упорно глядя в пол и поэтому ничего не замечая вокруг себя, уселся на наковальню и уставился на пылающий в горне огонь.
— Надо было вызвать его на поединок, — пробормотал он. — Этот черный демон не сбежал бы из Священного круга!
— Откуда ты взял, что я сбежал? — не выдержал я.
Гунарт вскочил и резко обернулся.
— Как, ты жив? — воскликнул он. — Я же ударил тебя мечом и видел, как ты упал. От такого удара ты должен был умереть!
— Вместо меня умер вон тот золотой эльф. — Я больше не мог сдерживаться и расхохотался. — Ты думал, что я такой же твердый, как золотое изваяние, или из-за своей немереной силы не чувствуешь разницы между металлом и человеческой плотью?
— Нет, ты не человек, Рикланд!
— К сожалению, Гунарт, я человек и к тому же страшно уставший, голодный и мечтающий о свежем воздухе, поэтому давай продолжим разговор в более приятном месте. Боюсь, прикончить меня здесь и сейчас тебе не удастся. Твой прекрасный меч скоропостижно скончался. Да и условия поединка, если тебе уж так приспичило со мной драться, полагается обсуждать под открытым небом.
Признаться, самому мне было наплевать, где обсуждаются условия поединка, я никогда не был суеверным, но для Гунарта, по-видимому, это было важно.
— Ты прав, — сказал он. — Все должно быть по правилам.
Я облегченно вздохнул. Еще немного, и клятва будет выполнена, а потом, когда Гунарт Сильный будет на свободе, мне уже не придется ломать себе голову над тем, как бы сохранить ему жизнь, с которой он просто мечтает расстаться. Хотя, если говорить откровенно этого Гунарта мне бы больше хотелось видеть своим другом, а не врагом.
— Слушай, Гунарт, за что ты на меня так взъелся? — поинтересовался я, когда мы вслед за проворным Нейлом взбирались по каменной лестнице с осыпающимися под тяжелыми шагами Гунарта ступенями. — Неужели ты поклялся меня убить только за то, что Крайт отправил тебя на рудники, или есть причина посерьезнее?
— Не твое дело, — не особенно любезно ответил запыхавшийся Гунарт.
— Почему же не мое? — не унимался я. — Ты же собираешься меня убить. Неужели приговоренный к смерти не может узнать, за что его приговорили?
Гунарт молчал. Он, тяжело дыша, преодолел последние ступени. лестницы, молча, глядя перед собой, прошел два коротких коридора и, когда я уже решил, что, пожалуй, узнавать, чем я заслужил ненависть Гунарта, придется не от него, вдруг резко остановился, хмуро взглянул на меня прищуренными, слезящимися от чада факелов глазами и сказал:
— Ты убил моего отца!
— Отца? Ты в своем уме, Гунарт? Среди всех наемников Урманда не было ни одного старше тебя! Уж не хочешь же ты сказать, что твой отец сам…
Гунарт кивнул:
— Теперь ясно, почему ты так преданно служил Урманду!
Гунарт ничего не ответил. Он быстро зашагал по извилистому коридору вслед за Нейлом, уже скрывшимся за поворотом. Я догнал Гунарта и пошел рядом. Мне было ясно, что драться с Гунартом придется независимо от моего желания, смерть отца — это не то, от чего можно отделаться пустыми разговорами, и что доказывать словами свою правоту бесполезно. Но этот сильный человек вызывал во мне какое-то мальчишеское восхищение, и мне захотелось хоть как-то оправдаться перед ним.
— Но согласись, Гунарт, Урманд заслуживал смерть. Его темницы были переполнены невинными людьми, многие погибли от его рук, и ты наверняка знаешь, что их смерть не была самой быстрой и безболезненной.
— Это были его крестьяне — воры и разбойники. Они крали его лес или дичь. Лорд может делать с крестьянами что угодно, даже убить.
— Если так, то король тоже может делать с лордами все, что угодно, даже убить! — заявил я. — Так что я имел полное право прикончить Урманда!
— Ты не король и никогда им не станешь! — проворчал Гунарт.
— Почему же? Мое происхождение, в отличие от твоего, не представляет из себя тайны, и моя судьба предрешена. Как только умрет король, придворные лорды тут же напялят на меня корону, и мне придется заниматься тоскливыми королевскими делами, вершить суд, принимать послов и выслушивать нудные доклады советников о налогах, доходах и урожае. — Последние слова я произнес таким унылым голосом, что Гунарт расхохотался.
— Я избавлю тебя от короны, принц, — сквозь смех сказал он. — Отрублю голову, и корону надеть будет не на что!
— Спасибо, Гунарт, ты настоящий друг! — съязвил я.
