образом, от меня останется лишь скелет…
Угрюмые стены подземелья уходили ввысь. Здесь не было и намека на дверь, даже щелей от нее не осталось в сером камне, испещренном барельефами, которыми, как выяснилось, эльфы украшают все, включая стены своих темниц. А может, они старались вселить ужас в узников. Скорее все-таки последнее, потому что вырезанные из камня фигуры отнюдь не были красивыми. Это были какие-то ужасные чудовища — драконы, демоны, великаны с волчьими головами, орки с крыльями летучих мышей, многорукие ящерицы со злобными женскими лицами. Вся эта нечисть скалила каменные зубы и недружелюбно пялилась на меня дырками на месте глаз.
«Надо было драться, — корил себя я, расхаживая туда-сюда по своей неуютной камере. — По крайней мере, погиб бы в бою… »
— В каком бою?! — насмешливо фыркнуло одно из чудовищ. — Не было бы никакого боя. Перерезали бы тебе горло, как цыпленку, — вот и все!
— Ты умеешь читать мысли?
— Да нет, — пожал широченными плечами мой собеседник, — ты говорил вслух. — При ближайшем рассмотрении он оказался вовсе не чудовищем, а малопривлекательным типом, сидящим в углу, поджав ноги, и в полумраке почти неотличимым от барельефа из-за серого одеяния, пепельных волос и почти такого же оттенка давно не мытой кожи на грубом, будто вырубленном из камня лице. — Не переживай, — лениво добавил он, — тут неплохо кормят. А в бою умереть ты всегда успеешь. Я тебе в этом помогу.
— В чем?
— Ну погибнуть в бою. — Человек из серого камня зевнул.
— Ты меня знаешь? — удивился я.
— Знаю, не знаю, какая разница? Все равно драться придется. Так уж здесь принято. Эти темные эльфы обожают кровавые зрелища.
— Ну и пусть обожают. А какого лысого демона тебе-то это надо?
— Мне-то? Да я хочу выбраться отсюда. Вот убью тебя, потом еще три боя, и меня отпустят, — промурлыкал мой странный собеседник, ну прямо обожравшийся кот. — Иначе не уйти. Эти эльфы обещают освободить всякого, кто победит в десятке поединков. Правда, до меня это никому не удавалось, ну а мне осталось четыре.
— Может, расскажешь все по порядку?
— А чего рассказывать-то?
— Например, как ты сюда попал?
— Да так же, как все. Зазевался на Зачарованной лестнице.
— Ты каторжник?
— Вот еще! Я — Норсел по прозвищу Глыба, один из лучших воинов в Вольноземье.
— Надсмотрщик, что ли?
— Еще не хватало! Эта грязная работенка только для орков.
— А что ты тогда потерял на рудниках?
— Да подрядился забрать одну вещицу у одного парня, а того на рудники продали. Пришлось за ним тащиться…
— И что?
— Да ничего. Малец один меня подвел, попадись он мне… Проводить пообещал, а сам посередине лестницы останавливается и говорит: «Постой тут, я факел зажгу, а то темно больно… » — а у самого, между прочим, никакого факела и не было, это я потом сообразил. Видать, просто хотел от меня избавиться. Мне-то это тогда и в голову не пришло. Так и стоял, пока к темным эльфам не провалился. А те меня скрутили и в эту яму бросили.
— А сбежать не пробовал?
— Сбежать? Ты в своем уме, парень? Как отсюда выберешься? Единственный способ — это драться. Если выживешь — отпустят и, если им верить, позволят жить в Сумеречной долине. Только у тебя мало шансов пережить праздник. Темные эльфы празднуют возвращение своего короля уже несколько дней. Но за это время ты первый, кто попал сюда с рудников. Так что не позже завтрашнего дня нам с тобой предстоит поединок. И извини, парень, но у тебя мало шансов на победу.
— Ну, во-первых, шансов у меня немало.
— А во-вторых? — растянул каменные губы в нехорошей ухмылке Норсел по прозвищу Глыба.
— А во-вторых, я не имею ни малейшего желания с тобой драться.
— Почему это?
— Я не шут, чтобы развлекать темных эльфов!
— Какой гордый малыш! — язвительно проворчал Глыба.
— Я тебе не малыш, — огрызнулся я. Неужели это прозвище будет преследовать меня всю жизнь?! — Если хочешь знать, я — Рикланд!
— Да хоть сам Ролмонд-калека! Здесь это не имеет никакого значения. Хотя попробуй поговорить с их королем на празднике. Может, он и отпустит тебя за выкуп. — Потеряв ко мне всякий интерес, Норсел в очередной раз равнодушно зевнул, растянулся на полу и прикрыл глаза. Поразительное спокойствие! Лично я готов был разнести все это обиталище темных эльфов по камушку, даже от полноты чувств изо всех сил саданул кулаком по оскаленной морде одного из украшающих стены порождений Хаоса. Я не надеялся пробить дыру в стене, но барельеф, оказавшийся вылепленным из какой-то серой глины, внезапно рассыпался под ударом, и мой кулак провалился в пустоту.
— Замечательно! Темные эльфы построили свою темницу из песка! — воскликнул я. — Ты видел, Норсел?
Человек, похожий на каменную глыбу, неуклюже поднялся и нехотя подошел ко мне.
— Ну что там еще? — проворчал он так недовольно, будто я разбудил его только для того, чтобы сообщить, что самому мне не спится. Но вскоре он и сам уже крушил стену своими мощными кулаками.
К сожалению, за стеной не оказалось тайного хода, ведущего на волю. Здесь просто давным-давно замуровали каких-то бедолаг. Их скелеты все еще висели, прикованные цепями к стене, на этот раз уже нормальной, каменной. Кости были явно не человеческие, скорее эльфийские. Сколько веков назад погибли эти несчастные эльфы, сказать было трудно, но уж точно еще до того, как Роксанд появился на свет. По сравнению с этими древними костями его призрачный скелет выглядел моложе новорожденного младенца. Одежда на них истлела до состояния даже не лохмотьев, а скорее пыли.
— Тьфу ты, драконово семя! — выругался Норсел. — И угораздило же тебя на эти останки наткнуться. Вот замуруют теперь нас вместо них в этой самой стене, будешь знать! — Он оглушительно чихнул, и, будто соглашаясь с ним, старые кости посыпались на пол, как бы освобождая для нас место в тесной нише с толстыми цепями, прикрепленными к железным кольцам.
Мрачные прогнозы этого ходячего куска скалы взволновали меня гораздо меньше, чем завернутый в потертый кусок кожи стилет, с глухим стуком упавший к моим ногам. Я с первого взгляда полюбил эту красивую игрушку не длиннее ладони и тоньше мизинца, с рунами на четырехгранном клинке, судя по моим ощущениям магическими. В моих руках она вполне могла стать средством спасения.
Я даже не сразу обратил внимание на кусочек кожи, а стоило. Это была еще одна часть карты. Предпоследняя. Обратная ее сторона была вся исписана эльфийскими рунами, но я, естественно, не понял ни единого слова из написанного. Да и не нужна мне была сейчас карта. Вот оружие — другое дело! Пусть теперь хоть один темный эльф сунет сюда свой бледный нос — возьму заложника и буду диктовать свои условия!
Но эльфы совать нос в темницу не спешили. Корзину с едой нам спустили на веревке, открыв зарешеченное окно наверху.
Веревка оказалась слишком тонкая, чтобы вылезти по ней из нашей тюрьмы, а от ужина я гордо отказался и самоотверженно страдал от голода и жажды, стараясь пропускать мимо ушей ехидные замечания Глыбы.
Прошел день, а ночью решетка наверху отодвинулась и вниз опустилась веревка, на этот раз способная выдержать не только меня, но и парня покрупнее Глыбы или Гунарта Сильного. Особого приглашения не понадобилось. Я оказался на свободе быстрее, чем если бы и вправду научился летать, и сразу же приставил стилет к горлу одного из четверых окруживших меня эльфов, того, который показался мне
