Глава двенадцатая
Некрасовские мужики разбили витрину магазина бытовой техники и выносили постирочные машинки и видеоящики.
Какой-то пожилой джентльмен в сером пальто и белом шарфе остановился подле магазина и стал трясти клюкой.
— Одумайтесь, люди! — кричал он. — Ради бога, одумайтесь!
— Да как тут одумаешься, батя, когда на тебя такая хрень ползет? — весело отвечали ему грабители. — Надо деньги зарабатывать, пока шанс есть.
— Это точно! Деньги важнее всего.
— Некромасса! Некромасса идет! — кричал сумасшедший с крыши ювелирного магазина.
— Господи, ботиночек потеряла; дорогие ботиночки, сынку на день рождения купила… — сетовала красивая женщина бальзаковского возраста.
Землю тряхнуло: люди попадали. Молодой грабитель уронил импортный телеящик и разбил. Ему отвесили подзатыльник:
— Ах ты, баклан неуклюжий!
— Смотрите! Смотрите! — закричал сумасшедший с крыши ювелирного магазина. — Не надо больше никуда бежать! Некромасса взорвалась!
— Что, правда?!
— Врешь, собака!
— Вот вам крест!
— Ура!!
И все обрадовались. И даже грабители побросали украденные товары и радовались. Впрочем, тут же прекратили радоваться, похватали остатки продукции, затолкали в фургон и укатили в неизвестном направлении.
— Уничтожена смертельная опасность! — вопил сумасшедший. — Какое счастье!
То-то веселья по всему городу было! Столько нерастраченной доброты из людей высвободилось! Некрасовцы смеялись, обнимались, целовались — и неважно, свой ли, чужой. А потом какая-то женщина в велюре как закричит:
— Граждане, вы что, охренели?! Кто у меня под шумок кошелек свистнул?
И понеслась.
Послесловие
Сергей Судорожный гулял меж остатков некромассы, с детским восторгом тыкая палочкой в хорошо промороженные мясные останки. Верная лошадка Огневка, вздрагивая, уныло плелась за ним.
— Вот так чудо! Мясо после взрыва заморозилось! — Судорожный засмеялся. — Кажется, милая Огневочка, я нашел, что искал! Не единение человечества, конечно, но тоже сойдет. Видишь? Тут можно столько хаша наварить, что на всю планету хватит; голод победим, а заодно и социальное неравенство! Ведь когда у людей еды вдоволь, им друг дружку угнетать без надобности, верно?
Огневка искоса посмотрела на хозяина.
— И тебе спокойнее будет, лошадка моя верная, — сказал Судорожный, хлопая клячу по выпирающим ребрам. — Больше мы из тебя хаш делать не будем. Пора тебе, родная, на заслуженную пенсию!
Огневка радостно заржала.
— Выполним мы наше предназначение, Огневочка, — Судорожный решительно закатал рукава, — обязательно выполним.
И сказав так, он принялся за работу.
