– Ладно, не беспокойся об этом.
– Мне ужасно неприятно. Я хочу, чтобы ты знал, что я не рассказывала ему, что была с тобой в те дни.
– Я знаю, Фло.
– Он нанял частного детектива, чтобы найти меня.
– Понимаю.
– Мне ужасно неприятно. Я чувствую, что ответственна за это. Ты же не просил меня приходить к тебе. Я просто свалилась тебе на голову в тот вечер.
– Жюль ненавидит меня с тех пор, как он разбил статуэтку балерины Дега.
– Паулина пригласила нас на обед в пятницу, – сказала Камилла.
– Не могу поверить, что она пригласила и меня, – ответил Филипп.
– Но это действительно так. Ты ей очень нравишься. Она особенно просила привести тебя.
– Это будет прием?
– Небольшой. Совсем небольшой. Думаю, двенадцать или четырнадцать гостей. Из-за болезни Жюля и тому подоб-ного.
– Значит, Жюль встает? Он будет присутствовать?
– Господи, нет. Пока нет.
– Странное время выбрала Паулина для приема, как ты думаешь?
– Паулина говорит, что он чувствует себя почти хорошо. Просто они очень напугались. Она говорит, что он скоро совершенно поправится.
– И как при этом ведет себя Паулина?
– Пример отличного поведения. Все так думают. Класс, ты знаешь. Я всегда ненавидела слово «класс», но это именно так. К тому же этот отвратительный Сирил Рэтбоун пишет ужасные вещи в своей колонке о рыжеволосой женщине, которую я встречала у тебя в номере. Конечно, я и словом никому не обмолвилась, что встречала ее, да и колонку Сирила Рэтбоуна никогда не читаю, но слышала от других. В основном от Роуз Кливеден.
– Но почему Паулина устраивает прием в такое время?
– Ради князя Фридриха Гессе-Дармштатского. Филипп засмеялся.
– А кто, черт возьми, этот князь Фридрих Гессе-Дармштатский?
– Возглавляет отдел драгоценностей аукциона «Бутбис» в Лондоне.
Филипп снова засмеялся.
– Ну, конечно.
– Что в этом смешного?
– Просто смешно, Камилла.
– Иногда я не понимаю тебя, Филипп.
– Иногда я не понимаю тебя, Камилла.
В пятницу утром, в тот день, когда Жюль Мендельсон должен был пройти кардиосканирование в отделении «Крыло Мендельсонов» при Медицинском центре Седар-Синай, и когда Паулина Мендельсон устраивала небольшой прием для князя Фридриха Гессе-Дармштатского, Фло встала рано, чтобы приготовить все для ленча с Жюлем и его адвокатом Симсом Лордом, с которым она никогда не встречалась. В семь утра – обычное время для ее посещений собраний анонимных алкоголиков в бревенчатом доме на бульваре Робертсон, где она не появлялась уже несколько недель, – Фло отправилась делать прическу у Пуки и маникюр у Бланшетт. Потом Пуки поделился с Бланшетт наблюдением, что никогда не видел Фло в таком нервном возбуждении и такой безразличной к сплетням о знаменитых клиентах его салона, которые она обычно выслушивала с таким удовольствием. Пуки очень нравилась Фло, поэтому он не спросил ее, не она ли та рыжеволосая, о которой столько болтают и намекают в колонке Сирила Рэтбоуна.
Фло так и не научилась прилично готовить, даже не могла сделать суфле из сыра, которое она планировала подать к ленчу, но зато знала, как сервировать – даже изысканно сервировать – стол. Несколько месяцев назад она вырезала из журнала фотографию убранства стола, приготовленного Паулиной Мендельсон для приема в «Облаках» в честь приехавшего посла. Взяв свои новые бокалы, новый китайский сервиз, столовое серебро от «Тиффани», новые скатерть и салфетки от «Портолте», она точно скопировала сервировку Паулины. Петра фон Кант, модная в то время в городе цветочница, приехала утром к Фло, чтобы сделать цветочную аранжировку в центре стола. Не по сезону ранние тюльпаны, заказанные ею в Голландии, оказались недостаточно распустившимися, чтобы удовлетворить Фло. «Они какие-то неживые, слишком закрытые, – причитала она. – Я хочу, чтобы они выглядели так, словно я сорвала их в своем саду. Ты обещала, что они будут распустившиеся». Петра, привыкшая к придиркам и раздражению светских клиентов, взяла фен для сушки волос и направила струю горячего воздуха на тюльпаны, пока они полностью не раскрылись. Позже Петра рассказала Нелли Поттс, декоратору Фло, что она никогда не имела дело с хозяйкой, более озабоченной высотой цветов в центре стола. Откуда Петре было знать, что в статье в том же журнале, из которого Фло вырезала фотографию, говорилось, что Паулина Мендельсон придерживается правила: высота цветов в центре стола должна быть такова, чтобы они не мешали разговору. И Фло Марч, впервые выступая в роли Хозяйки богатого дома, искренне придерживалась философии жены своего любовника. «Я хочу, чтобы цветы не мешали разговаривать за столом», – сказала она, словно собиралась принимать сорок, а не четырех гостей. Ей очень хотелось воспользоваться и карточками мест для стола, написанными каллиграфическим почерком, но, поймав взгляд Петры, без слов поняла, что расставлять карточки для четырех гостей совсем не в манере Паулины.
В бистро «Сад», где она иногда завтракала с Нелли Поттс, разглядывая дам из общества, которые, как
