ждут некого тайного момента, чтобы отойти от схем человека и снова вернуться к тайне и романтике, как делают коты, когда крадутся на бархатных лапах вдаль от знакомых очагов в лунную тьму.
Ночь пала, и момент настал. Кто-то зажег свет, дальше другое окно засияло оранжевым жаром. Окно за окном, и все же еще не все. Конечно, если бы современный человек с его умными схемами сохранил какое- то влияние здесь, он повернул бы один выключатель и засветил все окна вместе; но мы встретились с древним человеком, о котором говорят далекие песни, с тем, чей дух родственен романтике и горам. Одно за другим окна сияют над пропастями; иные мерцают, иные темны; организованные планы человека исчезли, а мы остались среди обширных высот, озаренных непостижимыми маяками.
Я видел такие города прежде, и я рассказал о них в «Книге Чудес».
Здесь, в Нью-Йорке, поэта ждал радушный прием.
