Но где ты был, чтоб так терять мгновенья?»94 И он: «Обидой не было отнюдь,Что он, беря, кого ему угодно,Мне долго к прочим не давал примкнуть;97 Его желанье с высшей правдой сходно.Теперь уже три месяца подрядВсех, кто ни просит, он берет свободно.100 И вот на взморье устремляя взгляд,Где Тибр горчает, растворясь в соленом,Я был им тоже в этом устье взят,103 Куда сейчас он реет водным лономИ где всегда в ладью сажает онТого, кто не притянут Ахероном».[667]106 И я: «О если ты не отлученОт дара нежных песен, что, бывало,Мою тревогу погружали в сон,109 Не уходи, не спев одну сначалаМоей душе, которая, в земнойИдущая личине, так устала!»112 «Любовь, в душе беседуя со мной»,[668] — Запел он так отрадно, что отрадаИ до сих пор звенит во мне струной.115 Мой вождь, и я, и душ блаженных стадоТак радостно ловили каждый звук,Что лучшего, казалось, нам не надо.118 Мы напряженно слушали, но вдругВеличественный старец[669] крикнул строго:«Как, мешкотные души? Вам досуг121 Вот так стоять, когда вас ждет дорога?Спешите в гору, чтоб очистить взорОт шелухи, для лицезренья бога».124 Как голуби, клюя зерно иль сор,Толпятся, молчаливые, без счета,Прервав свой горделивый разговор,127 Но, если вдруг их испугает что-то,Тотчас бросают корм и прочь спешат,Затем что поважней у них забота, —130 Так, видел я, неопытный отряд,Бросая песнь, спешил к пяте обрыва,Как человек, идущий наугад;133 Была и наша поступь тороплива.ПЕСНЬ ТРЕТЬЯ1 В то время как внезапная тревогаГнала их россыпью к подножью скал,Где правда нас испытывает строго,4 Я верного вождя не покидал:Куда б я устремился, одинокий?Кто путь бы мне к вершине указал?7 Я чувствовал его самоупреки.[670]О совесть тех, кто праведен и благ,Тебе и малый грех — укол жестокий!10 Когда от спешки он избавил шаг,Которая в движеньях неприглядна,Мой ум, который все не мог никак13 Расшириться, опять раскрылся жадно,И я глаза возвел перед стеной,От моря к небу взнесшейся громадно.
