73 Все то, что в лоне уместить песчаномНе мог Бенако, — устремясь сюда,Течет рекой по травяным полянам.76 Начав бежать из озера, водаЗовется Минчо, чтобы у ГоверноВ потоке По исчезнуть навсегда.[380]79 Встречая падь, на полпути примерно,Она стоит, разлившись в топкий пруд,А летом чахнет, но и губит верно.[381]82 Безжалостная дева, идя тут,Среди болота сушу присмотрела,Нагой и невозделанный приют.85 И здесь она, чуждаясь всех, оселаСо слугами, гаданьям предана,И здесь рассталась с оболочкой тела.88 Рассеянные кругом племенаПотом сюда стянулись, ибо знали,Что эта суша заводью сильна.91 Над мертвой костью город основалиИ, по избравшей древле этот дол,Без волхвований Мантуей назвали.94 Он многолюдней прежде был и цвел,Пока недальновидных КасалодиЛукавый Пинамонте не провел.[382]97 И если ты услышал бы в народеНе эту быль о родине моей,Знай — это ложь и с истиной в разброде».100 И я: «Учитель, повестью твоейЯ убежден и верю нерушимо.Мне хладный уголь — речь других людей.103 Но молви мне: среди идущих мимоЕсть кто-нибудь, кто взор бы твой привлек?Во мне лишь этим сердце одержимо».106 И он: «Вот тот, чья борода от щекВниз по спине легла на смуглом теле, —В те дни, когда у греков ты бы мог109 Найти мужчину только в колыбелиБыл вещуном; в Авлиде сечь канатОн и Калхант совместно повелели.112 То Эврипил;[383] и про него звучатСтихи моей трагедии высокой.[384]Тебе ль не знать? Ты помнишь всю подряд.115 А следующий, этот худобокой,Звался Микеле Скотто[385] и большимВ волшебных плутнях почитался докой.118 А вот Бонатти[386]; вот Азденте с ним;Жалеет он о коже и о шиле,Да опоздал с раскаяньем своим.[387]121 Вот грешницы, которые забылиИглу, челнок и прялку, ворожа;Варили травы, куколок лепили.[388]124 Но нам пора; коснулся рубежаДвух полусфер и за Севильей в волныНисходит Каин, хворост свой держа,[389]127 А месяц был уж прошлой ночью полный:Ты помнишь сам, как в глубине леснойБыл благотворен свет его безмолвный».[390]130 Так, на ходу, он говорил со мной.ПЕСНЬ ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
