— А я так хотел потрахаться! — жалобно сказал парень.
Зная, что Эдит неудобно отвечать ему, Бланвен принялся рисовать ей картины любовных утех, которые он приготовил на сегодня.
При каждом описании учительница чинно отвечала «я сожалею, я очень огорчена, какая жалость», что примиряло Эдуара с этой жизнью, полной разочарований. Повесив трубку, он решил нагрянуть на стройку и купил для Рашели «Юманите».
Три женщины собирались садиться за стол, когда появился Эдуар. На столе стояли подогретая тушеная капуста и засохший сыр грюйер. Хотя Розина была толстушка и любила полакомиться, она редко бралась за готовку, тем более что и походные условия их житья не способствовали изысканной кухне.
— Я как раз вовремя! — закричал Эдуар, размахивая пакетами с покупками.
Рашель пришла в восторг, Розина принялась целовать своего «малыша», только Мари-Шарлотт молча сидела в углу с враждебным видом.
— Она послала тебя подальше? — спросила девчонка кузена, когда все рассаживались за столом.
— О ком ты толкуешь?
— О бабе, с которой ты собирался сожрать все это. На четверых здесь маловато сельдерея, и только два пирожных.
Во взгляде, который Эдуар бросил на Мари-Шарлотт, сквозила ненависть, смешанная с восхищением.
— Дуду, — прошептала Рашель, — ты не мог бы избавить меня от этой мерзавки? Мне не так долго осталось жить, а она укорачивает мои дни.
— Я буду тушеную капусту! — заявила Мари-Шарлотт, будто ничего и не слышала.
— Послушай-ка, мамочка, — вмешалась Розина, — я уже достаточно взрослая и сама знаю, что мне делать с Мари-Шарлотт. Мать девочки доверила ее мне.
— Тот еще подарочек!
— О! Хватит ворчать!
— Ба, — сказал Эдуар, — а не пожить ли тебе у меня?
На мгновение старуха возликовала, но затем нахмурилась.
— Очень любезно с твоей стороны, Дуду, но я уже говорила тебе, что это невозможно. За мной должна ухаживать женщина или санитарка.
— Я найму тебе сиделку на два часа в день. Новое предложение обрадовало старуху, но, как и в прошлый раз, сомнения развеяли эту радость.
— Ты славный мальчик, Эдуар, но не забудь о своей узкой лестнице, похожей на винтовую. Вы не сможете внести меня наверх!
— Вдвоем с Бананом сможем.
— Но ведь я уже никогда не смогу спуститься подышать воздухом, а мне он нужен в больших количествах, спроси у Розины. Я пожираю кислород. Воздух должен гулять у меня в легких.
— Послушайте, — сказала Мари-Шарлотт с набитым капустой ртом, — не ломайте себе голову: в начале следующей недели я уеду. Потерпите еще несколько дней!
— А почему бы тебе не уехать прямо сейчас? — жестко спросила Рашель.
Мари-Шарлотт покачала головой, в глазах у нее стояли слезы.
— Мне кажется, что скоро у меня впервые будут месячные, — ответила она. — И я хотела бы побыть это время с Розиной.
11
Походы к парикмахеру всегда были событием в жизни Розины.
Она считала, что только Наташа, слащавая блондиночка из предместий, способна смастерить ей на голове достойное сооружение.
«У нее умелые руки, — уверяла Розина, — ведь гением нужно родиться».
Трижды в месяц мадам Бланвен вверяла свою голову чудо-парикмахерше. Во время этих визитов Розина расслаблялась. Пока ею занимались, она пила кофе, поедала бутерброды, читала женские журналы и болтала с Наташей о жизни.
В эту пятницу тетка предложила племяннице сопровождать ее, а заодно и вымыть голову. Мари- Шарлотт согласилась. Все поездки мадам Розины обеспечивал Банан — это входило в его обязанности, и он гордился своей миссией. Девчонка уселась на заднем сиденье большого «Ситроена-15 six», принадлежащего Эдуару, и всю дорогу не спускала с Банана глаз.
Розина пустилась в разглагольствования, будто уже находилась в большом парикмахерском кресле.
— Надеюсь, что дождя не будет, — сказала она, взглянув на начинавшее темнеть небо, — мы ведь оставили мамашу на улице, она сама об этом попросила, а Монготье сегодня не явился на работу.
— Если пойдет дождь, я внесу ее в дом, — пообещал Банан.
— Я оставила ей зонтик, хотя, конечно, одной рукой его будет трудновато открыть.
— Не беспокойтесь, я буду следить за погодой. При первой же капле дождя я сразу рвану на стройку.
Банан высадил тетку и племянницу перед парикмахерской, проводив долгим взглядом девчонку.
— Этот паренек — просто прелесть, — заявила Розина. — Эдуару повезло с ним.
В салоне начались обычные церемонии: витийства хозяина-итальянца, рассыпавшегося в комплиментах перед очарованием юности Мари-Шарлотт. Пользуясь тем, что у девчонки отросли волосы, он предложил соорудить ей на голове нечто воздушное. Розина сочла эту идею превосходной.
— Еще чего! — взорвалась ни с того ни с сего маленькая негодяйка. — Я, наоборот, хочу, чтобы меня подстригли «под ноль».
Присутствующие хором закричали, что это преступление, что голова Мари-Шарлотт станет похожа на обрубок ветки платана. Но девчонка была неумолима. Чтобы избежать скандала — а в этой парикмахерской Розина пользовалась большим уважением, — тетке пришлось смириться, вздохнув: «В конце концов, это твое дело».
Розина и племянница уселись в соседние кресла. На глазах Мари-Шарлотт знаменитая Наташа распустила волосы Бланвен. Девчонка обрадовалась, когда рассыпалось нелепое сооружение на голове тетки, делавшее ее столь смешной, но которым Розина так гордилась. Люди часто цепляются за какие- нибудь глупые внешние детали, придавая им мистический характер и считая, что они украшают их владельцев.
Когда длинные волосы рассыпались по плечам Розины, девчонка не удержалась:
— Твою мать! Насколько же тебе так лучше!
— Безусловно! — хихикнула Розина, приняв слова Мари-Шарлотт за шутку.
— Клянусь тебе! — продолжала настаивать племянница. — Спроси у Наташи.
Та, весьма довольная ульем, который она строила, глупо ухмыльнулась.
— Мадемуазель шутит.
Девчонка пришла в ярость:
— Если вы считаете, что ей лучше с этим стогом сена на голове, то вы либо врунья, либо круглая идиотка.
— Прекрати, Мари-Шарлотт! — закричала Розина. — Как ты ведешь себя? Извините ее, — прибавила она, обращаясь к Наташе.
Повернувшись спиной к маленькой негодяйке, парикмахерша вытащила из волос клиентки заколки и щипцы, при помощи которых был сделан каркас будущей прически, и проводила Розину к мойке, чтобы вымыть ей голову шампунем. Бланвен наслаждалась горячей водой и лаской умелых рук Наташи.
В этот момент зазвонил телефон. Сняв трубку, хозяин позвал Наташу:
