— Все! У нас полно времени! — ответил он.
Франк был неумолим, как стрелки часов.
— Ты — в Париже, меня в это время арестовывают в Гамбурге… Прошу тебя, умоляю, продолжай…
Притянув ее к себе, он прижался лбом к ее лбу.
— Бедная милая Лиза, — совершенно искренне прошептал он. — Как же я мучаю тебя. Да? Подожди- ка, я помогу тебе… Кто сообщил тебе эту новость?
— Паоло, — с безжизненным видом ответила Лиза.
— Как?
— По телефону.
— Что ты при этом почувствовала?
Она приподняла голову, чтобы взглянуть на него.
— Мне стало холодно.
— А потом?
— Просто холодно.
— Что ты сделала?
— Я позвонила Мадлен: ее муж адвокат.
— Что она сказала тебе?
Лиза грустно улыбнулась. Затем, не моргнув и глазом, ответила с некоторым ядом:
— Она сказала мне, что я сумасшедшая, раз люблю такого мужчину, как ты.
Он никак не отреагировал, даже не улыбнулся иронично. Его лицо было неподвижным, как маска.
— А ее муж? Что он тебе сказал?
— Что в Германии не существует смертной казни.
И, помолчав, Лиза вздохнула:
— Это стало моей первой радостью.
— Это он направил тебя к Гесслеру?
— Он перезвонил мне немного позже. За это время он выяснил, что в Гамбурге Гесслер считается лучшим адвокатом по уголовным делам. Я сразу же направила ему телеграмму.
— А потом?
— Я села в самолет.
Вопросы Франка напоминали щелканье метронома. С механическим холодом они отсчитывали ритм драмы.
— Я встретила Гесслера и сказала ему, что тебя нужно спасти любой ценой.
— И что же ответил тебе этот милый адвокат?
— Что нельзя спасти человека, убившего полицейского, ни в одной стране мира это невозможно.
— У него дома мещанская обстановка? — внезапно спросил Франк.
Лиза удивилась.
— Почему?
— К тому же, по-немецки мещанская, а? — хихикнул Франк. — Все тяжелое, весит никак не меньше тонны, уж представляю себе!
Баум, продолжавший смотреть на них, вдруг обратился к Лизе. Вид при этом у него был несколько взволнованный.
— Что еще ему нужно? — нетерпеливо спросил Франк.
— Он спрашивает, почему ты не целуешь меня, как целуют французские мужчины.
— Ну что за м…к! — отозвался молодой человек.
Грубо ухватив обеими руками голову Лизы, он, впервые после их встречи, принялся долго и страстно целовать ее. Ликованию Баума не было пределов. Прищелкнув пальцами, чтобы привлечь внимание Варнера, он показал ему на парочку. Варнер опустил газету. Оба мужчины молча, в восхищении следили за этим зрелищем. Поцелуй закончился. Франк погладил Лизу по щеке.
— Знаешь, мной двигало не только чувство патриотизма.
Какое-то время они еще продолжали держать друг друга в объятиях, как бы объявляя взаимное помилование, и это успокаивало их, как горячая ванна.
— Я люблю тебя, мой Франк, — прошептала Лиза.
— Ты сказала, что встретилась с Гесслером, чтобы нанять его для моей защиты. Что потом?
Чудовище. Взглянув на него, Лиза подумала: «Это — чудовище». Безжалостное существо, неспособное на чувства.
— Потом — ничего! — с ненавистью сказала она.
— Меня судили, приговорили, а ты продолжала с ним видеться?
— Он рассказывал мне новости о тебе. Как бы я узнавала их, ведь ты не писал мне?
— Когда ты обосновалась в Гамбурге, Лиза?
— Но…
— До или после процесса? — продолжал настаивать Франк.
— После, — выдохнула она.
— Ты часто виделась с Гесслером?
— Не так чтобы очень.
— Это не ответ. Как часто ты с ним виделась?
— Не знаю… Время от времени…
Рука Франка сжала предплечье Лизы. Ей стало очень больно.
— Как часто?
— Скажем, раз в неделю.
— А где ты с ним встречалась?
— Послушай меня, Франк, я…
— Где ты с ним встречалась?
— Да в его кабинете!
— И нигде больше?
— Да нет же!
— Никогда? Подумай! Подумай хорошенько и ответь мне честно, иначе я могу рассердиться. А я так не хочу сердиться, Лиза…
— Может быть, один или два раза мы встречались в пивной.
— Не чаще?
— Нет, Франк.
Он быстро и очень сильно ударил ее по лицу. На щеке Лизы расцвела пунцовая отметина. Ей стало очень больно.
— Не лги, — попросил Франк. — Умоляю тебя, мое солнышко, не лги, ложь только все усложняет.
Подошедший Баум, уперев руки в бедра, с вызовом уставился на Франка. Тот выпрямился, и какое-то время они пристально смотрели в глаза друг другу. Затем немец покорно отправился в другой конец помещения, путаясь в телефонных аппаратах, валявшихся на полу.
— Этот тип сошел с ума! — бросил он, подходя, Варнеру.
Тот пожал плечами и снова погрузился в свое чтение. У него была душа наемника: он должен выполнить свою работу, а остальное его не касается.
— Гесслер ухаживал за тобой? — продолжал настаивать Франк, поглаживая кончиком пальца щеку Лизы, хранившую отпечаток его ладони в форме звезды.
— Нет, Франк.
— Во всяком случае, — уверенно сказал Франк, — он самым странным образом влюблен в тебя. Надеюсь, ты не будешь оспаривать это?
Лиза на мгновение задумалась.
— Может быть, — признала она. — Ну и что? Ответь, Франк. Что это может изменить в наших отношениях?
Франк принялся мерить комнату широкими шагами, дошел до двери. В одном месте скрипела
