Конечно же, ему не хватает кислорода. Как бы не пришлось этому месье делать искусственное дыхание! Он вот-вот потеряет сознание, но, справившись с минутной слабостью, выкрикивает:
— Что-о?
— Во-ров-ство!
— Вы шутите?
— Иногда шучу! Бывает... Но сейчас не до шуток... Разрешите нам войти.
Конечно же, старый хрыч начинает ворчать. Он раздражителен, как любой обладатель язвы двенадцатиперстной кишки, которому перевалило за пятьдесят. Взгляд его глаз настолько пронзителен, что пассажиры автобуса, окажись он в нем, без напоминания предъявляли бы ему билеты для контроля.
— Это невозможно, месье комиссар! Наше предприятие работает на оборону страны.
— Меня абсолютно не волнует, на кого вы работаете, то ли на оборону, то ли на рекламное бюро... Я хочу взглянуть на ваш сейф...
— Но он находится в кабинете директора. У меня нет ключа.
— Ключ не понадобится... Пари, что дверь открыта.
Сторож пожимает плечами.
— Господа, я обязан сообщить о вашем визите директору.
— Прекрасно! Сообщайте!
Он проводит нас в свой кабинет, помещение из двух небольших комнат. В первой — налицо весь набор аксессуаров подобного офиса: стол, два стула, электрический фонарик, последний номер журнала «Французский охотник», литровая бутылка красного вина и игральные карты, телефон..
Не спуская с нас тяжелого, словно мешок с песком, взгляда, он набирает номер.
Пино и Берю пожирают глазами бутылку с вином. Я выразительной мимикой гашу огонь желания, вспыхнувший в их очах.
— Алло! Могу ли я, поговорить с месье Монфором. Скажите ему, что звонят с завода! Здесь полиция.
Ждать приходится недолго. Сторож начинает очень подробно излагать директору о нашем визите. Потеряв терпение, я отнимаю у сторожа трубку.
— Алло! С вами говорит комиссар криминальной полиции Сан-Антонио. Здравствуйте, месье директор. Простите, но крайне необходимо ваше присутствие здесь, на вашем заводе. У меня есть все основания думать, что вас обокрали.
Издав вопль отчаяния, директор говорит, что выезжает немедленно.
Противная рожа сторожа изображает неприкрытое презрение.
— Обокрали! — бубнит он.— Как же это могло случиться, если нас здесь два сторожа. Каждый час, по очереди, мы совершаем обход территории завода... Обокрали?!
— И где же соизволит быть сейчас ваш напарник, месье сторож?
— Делает обход.
— К какому числу он должен вернуться?
Мой скептицизм встряхивает гормональную систему сторожа. Он краснеет, как небо в ноябре.
— Он должен скоро вернуться...
— Как давно он отправился в свой рейс по заводу?
— Скоро будет час.
— Значит, час назад вы были вместе.
— Да.
— Именно час назад на завод проник посторонний человек. Он пришел мимо вас. И как же могло случиться, что вы вдвоем не заметили его?
— Сюда никто не входил!
Его самоуверенность начинает грызть мои коленные чашечки.
— Послушайте меня, мой старый Святой Томас[19], если я говорю вам, что входил, значит, входил. Я видел это своими собственными глазами... Вы хитрец! Неужели вам кажется вполне естественным то, что происходит ночью на набережной рядом с вашим заводом? Убивают людей, собирается толпа любопытных! А вы даже не хотите подумать, а вдруг эти события имеют какое-то отношение к охраняемому вами объекту!
— Но я действительно ничего не слышал. У нас очень надежная система сигнализации, так что проникнуть незаметно на завод практически невозможно.
Он подходит к установке сигнализации, и я замечаю, как смертельная бледность покрывает его лицо. Плоская рожа сторожа становится еще более плоской и напоминает луну в фазе полнолуния.
— Система отключена! — беззвучно шевелят губы сторожа.
— Убедились, что не так все просто, как вам бы хотелось!
— Но я лично сам включал ее... Я точно помню!
— Тогда вам еще один вопрос. Итак, вы действительно час назад со своим напарником находились в этой комнате? Как я понимаю, вы играли в карты.
— Играли...
— Где вы сидели во время игры?
Он показывает мне стул, повернутый к двери спинкой.
— Я так и думал! — вырывается у меня.
— Что вы думали?
— Очень долго объяснять вам...
Заинтригованный молчанием своих коллег (и любой, кто знает их, был бы заинтригован!) в течение всей моей беседы с хранителем секретов государственной важности, я оглядываюсь и понимаю причину их немоты. Не устояв перед соблазном, они спокойно допивают бутылку красного вина.
Снаружи доносится звук автомобильного клаксона. Сторож застегивает служебный китель на все пуговицы.
— А вот и месье директор,— сообщает он нам, торопясь к входной двери.
Монфор, понимаешь с первого взгляда, принадлежит к элите. Это заметно по его автомобилю «Ягуар», по покрою его пальто, и особенно по лысине.
Лысина очень красноречивый элемент человеческой внешности. По ее внешнему виду, форме, по ухоженности, по «географическому положению» можно определить к какому сословию в обществе относится обладатель лысины. Существует тысяча видов лысин... Полное облысение, частичное, лицемерное, духовное, недуховное, интеллектуальное — от разжижения мозгов; от невралгического же воспаления плечевого сустава облысение бывает продолговатое, круглое, тевтоническое. Существуют и другие виды лысин, не говоря уже о тех, о которых мне поведала своим шаловливым голоском юная баронесса Тюшеленг дю Проз; нет, она не внучка генерала Лавер-Жувана; это та девушка, у которой на правой ягодице есть татуировка циферблата.
Короче, лысина Монфора единственная и уникальная. Она тщательно ухожена, выбрита, подпалена, обработана сульфамидами и серной кислотой, отполирована, ароматизирована, вулканизирована, слегка мраморизирована, одним словом, это лысина номер один, настоящая лысина элитарного представителя, которая дается природой только избранным. Такая лысина может появиться в результате Многовекового отбора, и кто только не принимал участия в этом процессе: мушкетеры, прелаты, королевские любовницы, адмиралы, контрадмиралы и идиоты.
Сначала он окидывает меня оценивающим взглядом, лотом подходит и протягивает руку, предварительно сняв перчатку.
— Что происходит здесь, месье комиссар?
— Я уверен в том, что была предпринята попытка ограбления вашего сейфа.
Директор поворачивается к сторожу.
— Что это значит, Мао?
— Я ничего не понимаю, месье директор... Сигнализация оказалась отключенной.
— Где Бурже?
— Совершает обход...
