Сердоликовые бусы, известные в Хорезме с раннего Средневековья, во множестве вывозили на Север. Верили, что сердолик прогоняет злых духов и предохраняет от козней врагов. Пророку Мухаммеду приписывают слова: «Кто носит в перстне сердолик, тот непрестанно пребывает в благоденствии и радости». Армянский медик XII в. Мехитар Гераци писал о нем: «Натура его, когда кто-либо держит его при себе, оказывает успокаивающее и усмиряющее действие. Другое его свойство заключается в том, что он приносит пользу мужчине или женщине, страдающим кровотечением».[133] Бусы из этого «солнечного камня» служили не только украшением, но и чудесным оберегом.
Вместе с сердоликовыми на Русь доставляли бусы из горного хрусталя – прозрачной разновидности кварца. Чередование в ожерелье сердоликовых бипирамидальных бусин и хрустальных шаровидных характерно для женского убора племени вятичей, жившего по Оке. В обработанном или необработанном виде горный хрусталь проделывал необычайно сложный путь: от джунглей Мадагаскара и пустынь Аравии до Среднего Поднепровья и гранитных побережий Швеции, где в одном из погребений викингов нашли двояковыпуклую хрустальную линзу. Хрусталь с «островов зинджей» (Коморские острова, Занзибар и Мадагаскар), где крупные кристаллы кварца в изобилии собирали прямо на поверхности земли, арабские мореходы вывозили в Ирак и Восточную Африку.
Ценили и «бедуинский» сорт хрусталя, куски которого находили в Аравийской пустыне. Как искусные резчики по этому чрезвычайно твердому камню славились мастера Басры и фатимидского Египта. Выточенные ими изящные сосуды с тонким орнаментом пользовались спросом в «стране франков», попадая в замки и аббатства Западной Европы. Хрусталю из «страны зинджей» по чистоте уступал кашмирский, из которого вытачивали чаши, шахматные фигуры, пешки для игры в нарды и бусы «величиной с лесной орех».
Что касается происхождения аметистовых бус, то одно из месторождений этой фиолетовой разновидности кварца разрабатывали в трех днях пути от «города пророка» – Медины, другое – в Южном Таджикистане. По распространенному поверью, аметист предотвращал болезни желудка.
Лазурит – ярко-синий минерал с золотистыми вкраплениями кристалликов пирита – любили сравнивать с усеянным звездами ночным небосводом. Этот камень «вечного неба» якобы облегчал дыхание, укреплял зрение, исцелял от эпилепсии. Из знаменитых горных выработок Бадахшана в Афганистане его доставляли в Хорасан, Ирак и Византию. Греческие камнерезы изготавливали лазуритовые нательные крестики, которые «обеспечивали» их носителю покровительство «небесных сил». Такие крестики в золотой оправе недавно обнаружили в тайнике под зданием Патриаршего дворца в Московском Кремле. Антропоморфные подвески- амулеты из лазурита часто встречаются при раскопках половецких курганов.
Еще в 1807 г. близ города Кашира Тульской губернии крестьянин выкопал клад, весивший свыше трех фунтов. Кроме серебряных украшений и куфических монет в нем обнаружили перстень с изумрудом. Копи этого красивого зеленого камня, ценившегося иногда дороже алмаза, разрабатывали в Египте. В Индию «изумруд… привозили из Египта в виде вставок в перстни, спрятанным в гнездах под кораллом или малахитом; затем их (коралл или малахит) отбивали с него (перстня), а его (изумруд) оставляли».[134] Изумруду приписывали сверхъестественную силу: при взгляде на него у ядовитых змей вытекают глаза. Ложность этого суеверия показал пытливый Бируни. «Но, несмотря на единогласие рассказчиков, истинность этого не подтверждается опытом. Я провел так много испытаний, что больше этого невозможно: я опоясывал змею изумрудным ожерельем, сыпал изумруды на дно корзины со змеей, размахивал перед нею нанизанными на нитку изумрудами… на глаза же ее это не произвело никакого влияния, если не усилило остроту ее зрения».[135]
В одном из гнездовских курганов с трупосожжением был найден иранский бронзовый светильник в виде женской головы. В сквозное отверстие в носу женщины вставлен шарик бирюзы. Крупные разработки этого нежно-голубого с матовым блеском камня велись возле Нишапура в Хорасане Из Персии бирюзу вывозили «во все окраины мира». Из-за «приятности и сладостности» цвета мусульмане почитали ее самым благородным – «небесным» камнем. «Бирюза – кости тех людей, которые умерли от любви» – гласит персидское поверье. Бируни называл ее «камнем победы», камнем «от сглаза» и «камнем сана». Замечательный талисман укреплял сердце и предохранял от ударов молнии. Если носивший бирюзу видел новую луну, это знаменовало благополучие в наступающем месяце Изразцовые узоры мусульманской архитектуры как бы впитали всю любовь к бирюзовому цвету на средневековом Востоке.
Глава 4
Посох и сума
В своих мемуарах Сергей Львович Толстой вспоминал: «В 60-х и 70-х годах по шоссе (Киевскому у Ясной Поляны. –
Проходя большие расстояния и встречаясь с многими людьми, богомольцы распространяли народную поэзию, пословицы, сказки, легенды, влияли на народное воззрение и разносили разные слухи.
Отец говорил, что рассказы странников заменяют народу литературу и даже газету. Он любил разговаривать с прохожими, идя по пути с ними или присев на краю дороги [136]».
«Хождения» XIX в. не многим отличались от паломничеств Средневековья – эпохи расцвета «божьих странничеств».
Благословляя путника в нелегкий путь, священник вручал ему суму и посох – «утешение и знак странника» (рис 35) «Сибран Шабо, собираясь идти в Иерусалим, пред лицом Господа и у мощей его святых приемлет посох и мешок в церкви святого Николая»[137] Собираясь в дорогу, паломники заботились о благословении своих посохов и котомок Пилигримы из разных стран – «благородные и простые, богатые и бедные, миряне и клирики, мужчины и женщины» – то под дождем, то под солнцем брели по пыльным дорогам, проходили заснеженные перевалы, преодолевали вброд стремительные потоки, переплывали на кораблях бурные моря Все их достояние – плащ с капюшоном, укрывавший странника от дождя, ветра и ночного холода, мех с вином или водой, сума, в которой лежали хлеб и несколько луковиц, да посох, вырезанный из дуба.
