– А теперь прежде чем приступать к делу, – продолжал Попугай, – я поищу очки. Куда вы их клали в последний раз? Что вы в них делали?
– Я не очень твердо помню, – с беспомощным видом ответил волшебник. – Сперва заварилась та история с василисками, и я потерял одну пару очков. Потом мне пришлось возиться с Табитой, когда она впала в совершенно истерическое состояние, и я потерял вторую пару. А куда я дел запасные очки, я не помню.
– Хорошо, не двигайтесь с места, пока я не вернусь, – приказал Попугай, – а то вы опять ушибетесь.
Он принялся летать по комнате, заглядывая в разные уголки.
– Не хотите ли сесть, мистер Джанкетбери? – Пенелопа дотронулась до его руки. – Сзади вас диван.
– Ох… я… э-э-э, да, благодарю вас, – отозвался волшебник. – Только, пожалуйста, зовите меня Ха-Ха. Все здесь меня так зовут.
– Спасибо. – Пенелопа усадила его на диван.
– Ты – дитя женского пола? – спросил Ха-Ха, вглядываясь ей в лицо.
– Да. – Пенелопа улыбнулась. – Меня зовут Пенелопа, а это мои кузены, Питер и Саймон.
– Здрасьте, здрасьте! – Волшебник закивал в том направлении, где стояли мальчики. – Мне пришло в голову вот что: раз ты дитя женского пола, не могла бы ты пойти успокоить Табиту? Понимаешь, как женщина женщину?
– Мне никогда еще не приходилось успокаивать драконов, – с беспокойством отозвалась Пенелопа. – Я не совсем уверена, что у меня это получится.
– А я уверен. – Волшебник с лучезарной улыбкой посмотрел на нее. – У тебя такой добрый голос. Как это великодушно, что ты вызвалась помочь. Я отведу тебя к ней, как только получу очки.
В эту минуту камнем на них упал Попугай, держа в клюве очки.
– Получайте, – сказал он. – Они были в банке с лунноморковным вареньем. Как они туда попали?
– Ах да… – Волшебник с очень довольным видом вздел очки на нос. – Теперь я вспоминаю, как клал их туда. Я решил, что место такое неподходящее, что уж я непременно его запомню.
Попугай испустил тяжкий вздох страдальца, которому уже не раз приходилось участвовать в подобных поисках.
– Какие же вы симпатичные детки. – Волшебник просиял. – Мальчики такие красивые, а девочка прехорошенькая. И подумать только – у каждого свой цвет волос. Это так удобно для того, чтобы различать вас. Особенно когда потеряешь очки. Постойте-ка, я попробую запомнить: Пенелопа – медно-рыжая головка, у Питера черные кудри. Так. Стало быть, Саймон блондин. Так, так, уверен, что недельки через две я выучу вас.
– Оставим это, – прервал его Попугай. – Расскажите лучше, что здесь происходит.
– Ну, – посмеиваясь, ответил волшебник, – у василисков начались кое-какие неприятности. Они, правда, овладели заклинанием, касающимся яиц, что огорчительно, но, получив в руки Книгу Заклинаний, они сделались очень честолюбивы. А поскольку, как тебе известно, они всегда были бестолковы, то они перепутали заклинания и не успели глазом моргнуть, как превратили одного часового в пучок лунной моркови, а другого – в большое пробочное дерево, искривленное молнией.
– Хо-хо-хо! – захохотал Попугай, хлопая себя крыльями по бокам. – Вот так штука! А дальше что?
– Потом они явились сюда и стали вынуждать меня спуститься вниз, в долину, чтобы там произносить за них заклинания, – с негодованием ответил волшебник. – Тогда я укрылся здесь, и сюда они уже проникнуть не смогли.
– Вопрос в том, – сказал Попугай, – что предпринять теперь?
– Сам знаешь, – проговорил волшебник, – без Травника и Книги Заклинаний я ничего сделать не могу. Говорят, они держат все три книги в подземелье своего замка и, как видно, крепко стерегут. Не представляю, как их оттуда вызволить, а без них мы беспомощны.
– Неужели вы не помните ни одного заклинания наизусть? – спросил Попугай.
– Не помню. В моем возрасте память слабеет. И главное, я точно знаю, что там имеется специальное заклинание против василисков, но в чем оно заключается, вспомнить не могу, вот что обидно.
– Ну ничего, вдруг вы его еще вспомните, – ободрил его Попугай.
– Нет, – с несчастным видом возразил волшебник. – Я уж и так, и этак пробовал – не могу вспомнить, и все.
– Не важно, – весело утешил его Попугай, – не тревожьтесь, мы что-нибудь придумаем. А теперь почему бы вам не состряпать что-нибудь такое лунноморковное? Вы потрясающе это делаете.
– Правда, вы хотите есть? С радостью, – оживился волшебник. – Но сначала я отведу Питера к Табите, ей полезно женское общество.
– Вы хотите сказать – Пенелопу? – поправил Попугай.
– Это у которой белокурые волосы? – осведомился волшебник.
– Нет, рыжие, – возразил Попугай.
– Ах да. Пойдем же, Пенелопа, душенька.
– Ступай, – поторопил ее Попугай. – Табита не опасна.
Несмотря на заверение, Пенелопе, когда она следовала за волшебником через кристальный лабиринт,
