По толпе пронесся гул восторга. Вот это догадка! Вот что значит талант детектива! Как они сами не подумали об этом раньше? В ответ инспектор улыбнулся едва заметной улыбкой, словно желая показать, что от него-то ничего не скроется.
– Так вам самим это не приходило в голову! – с удовлетворением продолжал инспектор. – Жаль, жаль. А ну-ка позвать сюда Страхиса!
Страхиса вытолкали из толпы к столу инспектора, и он встал, бледный, дрожа перед могуществом силы закона.
– Итак, – сказал инспектор, – рассказывайте без утайки, как все произошло.
– Ночью он услышал шум… – начал папаша Йорго.
– Будьте любезны не перебивать, – сказал инспектор, подняв руку, – я желаю, чтобы свидетель рассказал все сам.
– Поздно ночью я услышал шум, – начал бедняга дрожащим голосом, – и, как истинный храбрец, взял двустволку и лампу и поспешил взглянуть, что происходит.
– Что это была за двустволка?
– Двенадцатого калибра.
Инспектор с удовлетворенным видом тщательно занес данные о двустволке в свой блокнот.
– В нашем деле, – сказал он, – представляется важным не упустить ни одного факта. Особенно при раскрытии такого преступления, как это. Опыт показывает, что ружье может оказаться важной уликой. Продолжайте.
– Я закричал: «Кто здесь? Ни с места, иначе я изрешечу тебя».
– Вот это было бы в высшей степени неразумно с вашей стороны, – строго сказал инспектор, – ибо я имел бы основание арестовать вас по обвинению в убийстве. Продолжайте.
– Из-за дерева, – продолжал несчастный Страхис, – выскочило нечто с огромными рогами, чудовищным хвостом и копытами, как у козла.
– Так вы говорите, с копытами? – допрашивал инспектор.
– Да, – подтвердил Страхис, – с мощными копытами.
Инспектор записал и это.
– Дальше что? – продолжил он.
– Дальше оно произнесло: «Страхис, я пришел, чтобы выпить твою кровь и забрать твою душу», – сказал Страхис, истово крестясь.
– И как же вы ответили на это? – спросил инспектор.
– Святой Поликарп уберег меня от вурдалака, – сказал Страхис.
– Прекрасно, – сказал инспектор. Он откинулся назад, достал свою кривую трубку и взял в зубы. – Да, это был блестящий маскарад, – заключил он, – в противном случае вы СРАЗУ РАСПОЗНАЛИ БЫ, ЧТО ЭТО КОММУНИСТ. Не так ли?
– Конечно, – сказал Страхис, – в моей семье коммуниста за милю чуют.
– Значит, так, – сказал инспектор, – первым делом нам необходимо осмотреть место, где все произошло.
Он взял свою знаменитую лупу и зашагал к дому Страхиса. За ним последовали потрясенные жители Каланеро.
Дети были зачарованы тем, как он вел дело. Впрочем, Аманда с трудом сдерживала смех. Когда инспектор пришел к дому Страхиса, он снова взял в зубы трубку и на глазах у всей деревни обследовал местность, исполненный величия в каждом своем движении.
– Где точно, – спросил он Страхиса, – вы его видели?…
– Именно здесь! – показал Страхис на участок между оливами, на котором собралось человек полтораста сельчан.
– Ослы!!! – проревел инспектор. – Быстро назад! Вы же стоите прямо на уликах!
Объятые страхом сельчане отступили, и инспектор, ползая на коленях, осмотрел в лупу участок между оливами, периодически что-то бормоча. Потрясенные сельчане шепотом восторгались, как блестяще знает инспектор свое дело, как прекрасно он начал расследование. Были совершенно уверены, что если кто может вернуть ослов, так только он. Вдруг инспектор встал с колен и стряхнул пыль со своих брюк.
– Следов нет, – с удовлетворением сказал он и сделал запись в своем блокноте.
– Откуда там быть следам? – прошептал Дэвид Аманда. – Земля твердая, как кость.
– Эх, знали бы, – захихикала Аманда, – мы бы ему там так наследили!
Инспектор вернулся на центральную площадь и снова занял свое место за столом.
– Итак, – сказал он, – дело во многих аспектах выглядит любопытным. Весьма любопытным. Впрочем, я уверяю вас, что камня на камне не оставлю, но поймаю этих коммунистов и верну вам ослов. Я, Прометеус Стервозис, клянусь вам честью.
По толпе сельчан прокатился гул одобрения.
– Как видите, я привел с собою, – продолжил инспектор, гордо показывая на двух облезлых дворняг под столом, – двух великолепных ищеек. Тем не менее я просил бы вызваться шестерых добровольцев в помощь мне и моим людям, на случай, если разбойники окажут сопротивление или если их, не дай Бог, окажется больше, чем нас.
