Не взглянув на него, Натали направилась через зал ресторана к выходу.
– Натали... – В его голосе звучали протест и мольба.
Она не обратила внимания на его зов, хотя слышала, что Дамиан поспешил за ней мимо кланяющихся официантов. Натали шла, не оборачиваясь и не замедляя шаг. Чувство опустошения охватило ее; ей не следовало доверять ему. Он притворялся, лишь бы добиться своей цели – победить мертвого.
На выходе из ресторана Дамиан схватил ее за руку и остановил. Она смерила его ледяным взглядом.
– Чего вы хотите от меня? Чем я провинился? Чего не сделал? – требовательно спросил он.
– Одобрения. Вашего одобрения. Это все, чего я хотела от вас. Но вы никогда не раскошеливались на такую малость, даже сегодня.
– Но ведь я всегда вас одобрял, Натали.
– Никогда вы меня не одобряли.
Он глубоко вздохнул.
– Простите меня за то, что я был нетерпеливым, вам нужно время, чтобы пережить потерю Бретта. Я глубоко сожалею об этом.
– Я горевала о Райне, а не о Бретте. Мой муж сам загубил мою любовь к нему, от нее ничего не осталось.
– Но откуда же я мог знать? Вы никогда не показывали виду. Я и не предполагал, что вы разочарованы в своем замужестве.
– Зачем выносить сор из избы?
Дамиан прищурился.
– А как бы вы себя повели, если б я докладывал вам об изменах Бретга? Да вы бы просто меня возненавидели!
– Да, и это разрушило бы вашу дружбу, – съехидничала Натали.
Она увернулась от него и подошла к лестнице. Его замечания причиняли ей боль, ранили психику. Глубоко притаившееся чувство неполноценности терзало ее.
Дамиан последовал за ней:
– Почему вы решили, что я был для него ширмой?
– Потому, что я знаю.
– Приведите пример.
– Вы попали впросак на похоронах. – Она остановилась на лестничной площадке и посмотрела прямо ему в лицо. – Женщина, которая была с вами и с Бреттом в те выходные дни... официально считалась вашей дамой, а на самом деле она была с Бреттом.
– Нет, она была со мной, – возразил Дамиан.
– Я благодарна вам за то, что вы берете вину на себя. Если эта интрижка связана со смертью моего сына и мужа, то...
– Натали, я клянусь перед Богом, что эта женщина была со мной. Я пригласил ее и привез в горы. Она находилась в моей палатке, Бретт и Райн спали в другой.
Натали горестно покачала головой.
– У вас не сходятся концы с концами. Отчего же она так рыдала на похоронах? А вы к ней даже не подошли, не пытались ее утешить.
– Я не отходил от вас, – страстно произнес Дамиан. – Она для меня ничего не значила. Ей хотелось весело провести время, и я пригласил ее, чтобы нас было четверо, а не трое. Я ведь не знал, что вы нездоровы и не сможете принять участие. Мы с ней уже были в горах, когда Бретт прибыл без вас.
Правда ли это? Может быть, она сама ошибалась? Каким образом Райн оказался на краю пропасти? Почему Бретт не следил за ним? Райн был послушным мальчиком, навряд ли он убежал туда без разрешения отца.
– Натали, ради Бога! Несчастный случай происходит мгновенно. Зачем вы себя изводите?
– Теперь уже все равно, – прошептала она. – Ничто не вернет мне моего сыночка.
Начав спускаться по лестнице, она пыталась уйти от прошлого. От горестных воспоминаний становится худо; надо смотреть в будущее, порвать с Дамианом и начать новую жизнь. Ясно как белый день.
Но почему-то было больно при мысли, что Дамиан никогда не был ее другом. Хотя вел он себя благородно по отношению к ней, но был человеком того же склада, что и Бретт. Просто она не предполагала, что сама окажется приманкой и яблоком раздора в игре двух приятелей.
Дамиан между тем старался не отставать от нее: он не был готов к столь решительному разрыву.
– А почему вы не разошлись с Бреттом? – спросил он.
Натали не ответила. Ни один мужчина не сможет ее понять. Сначала – беременность, потом – желание сохранить отца для ребенка... компромиссы, компромиссы, и несбыточная мечта о том, что все изменится к лучшему. Привычка верить обещаниям, потому что тяжело сознавать себя неудачницей.
Бретт не был отъявленным негодяем. Недостатков у него, конечно, хватало, но имелись и достоинства: жизнерадостность, остроумие, внешняя привлекательность. Многосторонняя одаренность позволяла ему решать любые проблемы с такой легкостью, на какую мало кто был способен. Натали считала себя самой счастливой женщиной на земле, когда Бретт Хэйс влюбился в нее.
