– Даже не надейся!
– Сволочь!
Что ж, она предпочитает отбросить любезности. Он не станет возражать.
Алекс холодно поклонился и вернулся за руль, окончательно отсекая Мишель Бэнкс от своей жизни.
И даже ни разу не оглянулся.
Он не собирался ехать к Джине Терлицци.
Просто случилось так, что она осталась на ночь в Кинг-Касле.
А он просто возвращался домой.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Джина проснулась от плача Марко. Только через несколько секунд бледный свет ночника напомнил ей: она находится в Кинг-Касле, в детском крыле, и Марко спит в смежной спальне.
Она сделала шаг и замерла, сообразив, что теперь за дверью тихо. Наверное, Марко заплакал во сне и быстро успокоился. Может быть, плохой сон. Как бы то ни было, Джина решила заглянуть к сыну.
Ее остановил тихий шепот. Кто-то уже пришел к Марко? Может быть, он плакал уже долго, прежде чем она проснулась? Комната Розиты недалеко. Неужели ее сын разбудил добрую домоправительницу? Джина поспешно накинула халат. Нужно скорее отпустить Розиту спать, а самой какое-то время посидеть с Марко.
Взглянув на себя, она поморщилась. Этот халат кофейного цвета и шелковая ночная рубашка, отороченная кружевами, прежде составляли часть ее приданого. Она не прикасалась к этим вещам уже несколько лет. Но приглашение в Кинг-Касл показалось ей достаточно весомым поводом для того, чтобы их надеть.
А Алекс Кинг… Да, ей понравилось снова почувствовать себя женщиной, а не только матерью. А именно это случилось, когда он ее целовал. И жаль, что это случилось. Лучше не иметь желаний, которым никогда не сбыться.
Алекс Кинг не предназначен ей.
Она ничего собой не представляет в свои двадцать шесть, у нее ребенок от другого мужчины, а он помолвлен с шикарной моделью, которая привыкла вращаться в высших кругах света. И этого никак не изменить, даже надев дорогое шелковое белье.
Входя в смежную комнату, она уже готова была поприветствовать Розиту, как вдруг увидела: над ее сыном склонился тот самый мужчина, чья близость отзывалась такой болью в ее сердце. Она не видела его лица, но сомневаться в том, что это он, не приходилось. Кудрявая голова Марко лежала на его локте, и было видно, что ее сын уже успокоился и засыпает.
Сцена, представшая перед глазами Джины, показалась ей совершенно абсурдной. Алекс Кинг все еще в смокинге. Одеяльце Марко отброшено, хотя Джина помнила, как аккуратно подоткнула его. Что произошло? Почему Алекс здесь, а не с невестой? И сколько сейчас времени? Половина второго. Прием должен был окончиться в двенадцать. Должно быть, Алекс отвез Мишель домой и вернулся, а потом, поднимаясь к себе, услышал, что Марко плачет.
Но разве она не закрыла дверь, ведущую в коридор?
Тем временем Алекс подтянул одеяло к плечам мальчика, наклонился ниже и поцеловал его в лоб.
Сердце Джины перевернулось. Именно так поцеловал бы Марко отец. Это жестоко. Жестоко устанавливать близкие отношения, у которых нет будущего.
Когда Алекс выпрямился, его лицо было серьезным и задумчивым. Заметил ли он Джину или же каким- то образом почувствовал ее присутствие, но он застыл на месте.
Джина задрожала; хорошо еще, что она успела ухватиться за дверной косяк. Пол стал уходить из-под ее ног. Она только успела заметить, что узел на галстуке Алекса ослаблен, а верхние пуговицы рубашки расстегнуты.
Наконец он шагнул к ней, но напоследок обернулся, чтобы убедиться, что Марко спит. Джина не шевельнулась. Она, как мать Марко, имеет полное право находиться в этой комнате. А вот присутствие здесь Алекса Кинга требует объяснений.
По всей видимости, он придерживался того же мнения.
– Простите, – зашептал он, – я не хотел вас будить.
– Что с ним? – таким же шепотом спросила Джина; материнская забота взяла верх над бурей эмоций, вызванной близостью Алекса.
Алекс виновато улыбнулся.
– Когда я заглянул, то увидел, что малыш собрал одеяло в ком и зарылся в него. Вот я и подумал: не дай бог, задохнется.
– Да, конечно. У него бывает такое время от времени. Он, как опоссум, зарывается в норку.
Алекс беспомощно развел руками.
– Я решил на всякий случай проверить, все ли в порядке, поэтому приподнял его с подушки. Никак не думал, что он проснется, испугается и расплачется. Во всяком случае, он не протестовал, когда я взял его на руки. Может быть, он запомнил меня при прошлой встрече.
Дело не только в этом, подумала Джина. На каком-то бессознательном уровне Марко потянулся к Алексу, как и она сама.
– Почему вы здесь? – воскликнула она чуть громче, чем следовало.
