—Не переживай, я позабочусь обо всем. Но спасибо, что предупредила, Тамалин, — он нежно пожал ей руку и цинично добавил: — Многие женщины играют не по правилам.
Ей не понравились его слова. Сколько же женщин у него было, если для него это только игра? А она — тоже всего лишь игрушка?
Есть лишь один способ узнать это. После сегодняшней ночи она будет знать ответ.
Флетчер подвел ее к серебристому «порше» и открыл дверцу. Но не дал Тамми сесть, а развернул и прижался губами к ее рту, нетерпеливо, грубо, с какой-то голодной жадностью. Тамми поняла, что и сама изголодалась по нему, и так же страстно ответила на поцелуй, обвив руками шею Флетчера, все ярче разжигая огонь, что и без того сжигал их тела.
—Тамалин, если мы сейчас же не отправимся в путь... — задыхаясь, прошептал он.
—Да, да, — согласилась она.
Он усадил ее на переднее сиденье, закрепил ремень и занял водительское место. Мотор взревел, фары прорезали темноту парка. Флетчер протянул руку и сжал ее колено.
—Я никогда ни одну женщину так не желал, — хрипло признался он.
Эти слова подарили ей чувство небывалой власти.
Но будет ли он желать ее так же сильно после сегодняшней ночи? Она была уверена — ей одной ночи точно будет мало.
А ему?
ГЛАВА ПЯТАЯ
Войдя в вестибюль «Дабл бэй», одного из самых известных фешенебельных пятизвездных отелей Сиднея, Тамми тут же вспомнила о богатстве Флетчера. Серебристый «порше» должен был стать первым сигналом, но в тот момент девушка не была способна замечать детали. Не заметить же здешней роскоши мог лишь слепой: деньги, деньги, деньги, кричала каждая мелочь. Великолепное убранство, фантастические цветочные композиции, сверкающие позолоченные двери... Но Тамми не было до этого никакого дела. Значение имел только мужчина, стоящий рядом с ней. И чувства, ее переполняющие. В ее душе страх боролся с предвкушением.
И все же, оказавшись в апартаментах Флетчера, она не могла не отдать им должное: огромная гостиная была оформлена в черно-белой гамме с элегантными экзотическими вставками. Посредине белый ковер, вместо стен — окна, выходящие на залив... Справа черная кожаная софа с красными и золотистыми подушками, по обе стороны от нее черные кожаные кресла. Стеклянный стол, ножки которого представляют собой черных пантер, карабкающихся по белым камням. В центре стола возвышается цветочная композиция из красных и желтых лилий. Слева перегородка с китайским орнаментом, по-видимому, за ней скрывается королевское ложе.
—Ух ты, — не сдержала восторга Тамми.
—Нравится? — улыбнулся Флетчер. Она закатила глаза.
—У меня нет слов.
—Ну надо же, с тобой такое первый раз, — рассмеялся он.
Всегда бывает первый раз. В первый раз она так сильно хочет мужчину. В первый раз сделала шаг, не зная, куда он ее приведет.
Понимает ли он это?
Флетчер крепко обнял ее и вывел на балкон:
—Теперь весь залив в нашем распоряжении, — прошептал он. — Мы можем наслаждаться красотой ночи.
Романтичные слова вызвали странную волну удовольствия. Ей было приятно, что для него все не сводится просто к сексу и есть нечто другое, чем он хочет поделиться с ней, помимо физических отношений.
Они стояли, прижавшись друг к другу, вдыхая ночной воздух с привкусом соленого океана и любуясь великолепным видом.
—Ты права, Тамалин, — печально заметил Флетчер. — В мире больше нет такого места. Я никогда не чувствовал себя как дома там, за границей. Я там работал, заключал контракты, реализовывал проекты. Когда-нибудь, когда я почувствую, что выполнил достаточно обязанностей по нашему проекту, я вернусь и обоснуюсь в Сиднее.
Со мной?
Она едва не произнесла эти слова вслух, чуть не выдав силу своих чувств. А ведь она практически не знает этого человека, но он затронул ее, как никто ранее.
—А твое «когда-нибудь» наступит скоро? — задала она более нейтральный вопрос.
—Нет, еще слишком много дел. Но когда я услышал, что Кирсти выходит замуж за брата Макса, я не мог думать ни о чем другом, кроме как о тебе. Тамалин, — с нежностью произнес он ее имя, — я хочу, чтобы эта ночь была нашей, чтобы она стала чем-то особенным.
Одна ночь.
Только одна ночь.
Тамми глубоко вздохнула, чтобы заглушить стон сердца.
Он только что ясно дал понять, что завтра исчезнет из моей жизни без каких-либо обещаний новых встреч.
Тамми понимала — она позволила себе обмануться его страстным желанием, тем, что вожделение заставило его преодолеть полмира. Но это все пустяки для человека с его достатком. Он просто готовился взять то, в чем она отказала ему в прошлый раз.
—Ты считаешь, после сегодняшней ночи воспоминания обо мне больше не будут преследовать тебя? — Тамми заставила себя говорить легко и кокетливо.
Он ухмыльнулся, возможно, радуясь тому, что она не воспринимает происходящее слишком серьезно.
—Не знаю, — его глаза искрились, — боюсь, теперь твой образ будет преследовать меня по ночам.
Тамми надеялась на это. Очень сильно надеялась. Она не собиралась отступать сейчас. «Невероятное блаженство, воспоминания о котором ты бы лелеяла годами», — припомнились ей слова Люси. По крайней мере, она сможет получить это от Флетчера. И будет понимать, о чем говорят ее подруги, когда рассказывают о своей сексуальной жизни.
—Справедливо, учитывая, что тебя не будет рядом, чтобы согреть мои ночи, — отшутилась она, скрывая серьезность своих мыслей.
Он рассмеялся, обнял ее и поцеловал в висок:
—Я люблю твой жесткий живой ум, хотя порой результаты его работы и застают меня врасплох.
Люблю...
Ее жесткий живой ум расплавился от одного этого слова.
Он взял ее лицо в свои руки и приподнял подбородок.
—Сегодня у тебя глаза цвета полночного неба, — прошептал он. — Ты закрылась. О чем ты думаешь?
—Я не хочу говорить, — смело выпалила она. От этого мне больно, а я не хочу, чтобы ты видел мою боль. — Мы же здесь для другого, не так ли?
Более открытой она вряд ли могла бы быть, но лучше так, чем позволить затуманить свой мозг дутой романтикой. Лучше полностью исключить романтику из программы на вечер, потом так будет проще.
Бери что есть, и не жалей о том, чего не можешь получить.
—Почему-то я чувствую себя виноватым, только не знаю, почему, — нахмурился Флетчер.
—Не стоит. Ты же меня не соблазняешь.
Его взгляд стал еще более хмурым:
