Новый хозяин остановился и повернулся к ней.
— Ты устала, Пилгрет? Сядь отдохни, — сказал он и подвел ее к мшистому камню.
От такого проявления доброты девушка разрыдалась. Светлый дал ей выплакаться, а потом проговорил:
— А теперь я высушу твои слезы.
Сорвав пучок листьев, он провел сначала по одному глазу, потом по другому. В одно мгновение слезы, а заодно и усталость исчезли. Пилгрет сообразила, что опять идет, хотя абсолютно не помнила, как поднималась с камня.
Теперь они спускались вниз. По обеим сторонам дороги стали появляться скалы, и дорога ушла под землю. Девушка встревожилась, но договор был заключен, кроме того, она больше боялась возвращаться назад, чем идти вперед. Вскоре мужчина остановился.
— Мы почти на месте, Пилгрет, — сказал он. — Но я вижу, ты плачешь. Слезы смертных не должны попасть сюда.
Он опять провел листьями по глазам девушки. Потом туннель закончился.
Перед путниками открылась страна, которая могла присниться только в прекрасном сне. Цветы всех возможных оттенков покрывали холмы и долины. Создавалось впечатление, что местность — роскошный гобелен, сотканный из драгоценных камней, сверкающих, как летнее солнце, и в то же время призрачных, как свет луны. В реках текла такая прозрачная вода, какой девушке раньше видеть не приходилось. Великолепными каскадами вода спадала к подножию гор. В фонтанах танцевали бриллиантовые струи, образуя сотни радуг. На высоких деревьях поражали нежностью и красотой одновременно и белоснежные цветы, и спелые фрукты. Мужчины и женщины, одетые в зеленые одежды, расшитые золотом, играли в какие-то мудреные спортивные игры или, сидя в густой траве, пели мелодичные песни и рассказывали истории. Без сомнения, это был мир более прекрасный и волнующий, чем можно описать словами.
Хозяин Пилгрет провел ее в здание, где вся мебель переливалась перламутром, поражая искусной резьбой, инкрустациями и украшениями из изумрудов. Миновав целую анфиладу комнат, они наконец пришли еще в одну, драпированную белой кружевной тканью, словно паутиной, причудливо сотканной в виде цветов. В центре комнаты стояла небольшая колыбель из морских раковин, отражающих так много света, что на нее больно было смотреть. На белоснежной простынке спал очаровательный крошечный мальчуган.
— Это твой подопечный, — сказал его отец. — Тебе нужно будет мыть его, одевать, выносить на прогулки в сад и укладывать спать, когда он устанет. Я в этих землях правитель, и у меня есть особые причины желать, чтобы рядом с малышом был кто-то из людей.
Пилгрет с энтузиазмом взялась за выполнение обязанностей и делала это с большим прилежанием и желанием. Девушка полюбила малыша, и тот отвечал ей взаимностью. Время летело на удивление быстро. Как ни странно, она совсем не вспоминала о матери и о доме. Живя в роскоши и чувствуя себя совершенно счастливой, Пилгрет не считала дней.
Но срок окончания договора в конце концов наступил, и однажды девушка проснулась утром в своем доме, в собственной кровати. Ей все показалось незнакомым, и она сама теперь выглядела совсем другой для тех, кто ее знал. Пилгрет перестала есть и пить. Ночью, вместо того чтобы спать, она бродила под звездами и смотрела на них, а утром обнаруживала себя лежащей в кровати, полностью измотанной, не имея сил встать. Девушка бледнела, худела, перестала улыбаться. Приходили многочисленные лекари и мудрецы, и всем она рассказывала одну и ту же историю о лорде Светлых, его ребенке и прекрасной стране. Люди знали ее пристрастие к фантазиям и сочли, что девушка просто лишилась рассудка. Но однажды к ним в дом пришла старая ведунья.
— Согни руку, Пилгрет, — попросила старуха.
Девушка выполнила просьбу.
Теперь скажи: «Пусть моя рука больше никогда не разогнется, если я скажу хоть слово лжи».
Девушка повторила слова старухи.
— Разогни руку, — сказала ведунья.
Пилгрет выпрямила руку.
— Девушка говорит правду, — сказала ведунья. — Ее уводил в свою страну Светлый.
— Поправится ли моя дочь когда-нибудь? — спросила мать.
— Я ничего не могу сделать, — грустно ответила женщина, покачав головой. — Может быть, со временем.
Бард замолчал, а герцогиня добавила:
— Рассказывают, что Пилгрет так и не оправилась. Она вышла замуж, но никогда ничего не хотела, всегда всем была недовольной и так и не узнала счастья, поэтому умерла молодой.
— Это так, — подтвердил Эрсилдоун. — Одни говорили, что она тосковала по Светлому лорду. Другие, что по Светлому Королевству. Не важна причина тоски, но погубил ее лангот.
— Это был муж Эйлиан? — спросила Рохейн.
— Нет. Эта история произошла позже, чем вторая. Я рассказывал их, не соблюдая хронологию. Вообще Светлые увели много красивых служанок.
— А смертных мужчин тоже постигала такая участь или только девушек и женщин? — спросила Рохейн.
— Конечно, — поспешила ответить герцогиня.
— Что ж, — сделала вывод Рохейн. — Мне кажется, эти небожители довольно опасный народ, эгоистичный и жестокий во многих отношениях. И, пожалуй, чрезмерно своенравный и слишком гордящийся бессмертием.
— Тем не менее их бессмертие не безусловно, — сухо заметил Бард.
— Что вы имеете в виду?
— Возраст и болезни им не грозят, но насилие может принести большой вред.
— И даже тогда, — вмешалась герцогиня, — можно только уменьшить их количество, но уничтожить полностью никогда.
— Но как насилие смертных может принести вред магии, которой владеют Светлые? — усомнилась Рохейн и, помолчав немного, добавила: — А возможно, чтобы кто-то из этого народа или люди смешанной крови остались в Эрисе? Например, дети от браков между Светлыми и смертными, как ребенок Эйлиан?
— Насколько известно, — сказал Бард, — таких детей родилось очень немного. Может быть, всего человек двадцать, не больше. Ни один из них не появлялся в нашем мире с тех пор, как закрылись проходы. Они предпочитают оставаться на другой стороне.
— А что касается потомства детей от смешанных браков?
— Их не осталось. Дети Светлых и людей оказались бесплодны.
— А не могло случиться так, что один из Светлых был похищен смертными? — спросила Рохейн.
— Могло, конечно! — ответила герцогиня. — Такое возможно, если знать, как это сделать. Многие смертные мужчины отчаянно влюблялись, увидев девушку Светлых. Откровенно говоря, некоторые их красавицы, которые хотели смертных мужчин, позволяли себе становиться невестами. Я не говорю — любили, потому что не верю в их способность любить так, как мы понимаем это чувство. — Герцогиня помолчала и добавила: — Светлым женщинам разрешалось становиться женами людей.
— Но никогда против их воли! — воскликнула Рохейн.
— Только однажды, — снова вступил Томас, — случилось предательство, потому что девушки-лебеди, глупые болтушки, выдали секрет, как это сделать. Они раскрыли тайну человеку, без памяти влюбленному в Светлую. — В глубине его глаз мелькнула тревожная тень. — Эта история — самый примечательный пример того, как люди воровали их девушек. Похищения невест безродными смертными вызывали протест у лордов королевства. А после этого происшествия один Светлый принц стал развлекаться в компании неявной нежити. Они вылавливали смертных и мучили их.
— Так как же тогда смертному удалось украсть их девушку? — удивилась Рохейн.
— Их нельзя было украсть, как невест других существ, — объяснил Томас. — У одних отнимали силу, украв расческу, у девушек-лебедей — их накидку из перьев, а у шелкунов — кожу. Для Светлых же существовали специальные слова и поступки, которые заставляли их остаться в нашем мире.
— Ненадолго, — перебила его герцогиня. — А когда девушка покидала смертного, он тоже вскоре уходил
