Рохейн заметила тонкое золотое кольцо, состоявшее из трех проволочек, переплетенных друг с другом.
Где-то далеко в бездне парил ястреб.
— Давай больше не будем говорить о прошлом, — пробормотал Торн. — На ветках, где не так давно птичий хор пел песню лета, осталось несколько желтых листьев, — проговорил он, возможно, что-то цитируя. — Но хмурые зимние дни не такая уж неизбежность, и сегодня облака разошлись, чтобы дать солнцу шанс осветить землю и доставить нам удовольствие.
— Так же, как солнце, прекрасен шторм, ветер и дождь в лесу Тириендора. Каждое время года имеет свою прелесть.
— Я с тобой полностью согласен, но мне очень хотелось бы вырваться из этих стен, и сегодня мы отправимся в Каэрмелор.
— По земле или по небу?
— По небу. На крыльях. Не боишься?
Взгляд, который он бросил на нее, заставил Рохейн почувствовать в венах огонь, готовый расплавить тело. Ноги стали ватными, она едва стояла.
— Наоборот, я жду этого с нетерпением! Но подожди. Прежде чем уехать отсюда, мне нужно помочь обитателям Башни. Смерть и разрушения обрушились на совершенно невинных людей. Моя собственная комната была полностью разорена, хотя нежить оставила нетронутым этот этаж.
— В Башне не так уж много разрушено. Больше всех пострадала твоя комната. Другие повреждения были случайны во время боя. Среди моих людей достаточно лекарей и других специалистов, которые во время нашего разговора залечивают раны Башни Исс, независимо от титула и происхождения. Я сам недавно прошелся среди раненых. На мой взгляд, там нет никого, чье выздоровление вызывало бы сомнение. Лекари будут работать до тех пор, пока не вылечат всех до единого. Я настаиваю, чтобы мы уехали в Каэрмелор без промедления. Там будет объявлена наша помолвка, и ты встретишься с принцем Эдвардом.
Рохейн почувствовала, как ее захлестнула волна счастья, и выдавила из себя:
— Я с нетерпением жду этой встречи.
— Если тебе это доставит удовольствие, будет устроен бал. Ты согласна?
— А мы с тобой будем танцевать гавот, как тогда в лесу?
— Лишь бы быть рядом с тобой, а хореография не имеет значения,
— Однажды ты меня уже так называл. Что это значит?
— Любимая птица моря. Белая птица свободы, путешествующая над океаном. Она подолгу не касается земли, преодолевая огромные просторы воды, на которых нет ни единого островка. Этот крылатый морской навигатор летит неделями, пока находит место для отдыха.
Где-то в подсознании Рохейн мелькнула мысль, но только в подсознании. Она посмотрела на левое запястье. Его украшал браслет из жемчуга и черного янтаря, похожего на кусочки темного льда, оправленные в белый металл. Одна из безделушек, подаренных ей Хелигеей. Но Рохейн смотрела не на них.
— Теперь меня называют птицей, бабочкой и еще Рохейн, — заметила она.
— Что значит «Красивая». У каждого из нас много имен. У меня, например, их столько, что, наверное, если бы перечень взялись писать на земле, линия протянулась бы отсюда до Намарры.
— Но есть одно, главное. Джеймс.
Торн взял девушку за руку. Она вздрогнула.
— От твоего прикосновения у меня перехватывает дыхание, как будто в нем заключена какая-то алхимия.
— Ты на самом деле так думаешь?
— Оно подобно шоку. Но самому приятному, какой мне только приходилось испытывать.
— Как же ты можешь быть уверена, что это я, а не ты сама порождаешь его?
Где-то рядом наверху, в навесной бойнице, пропела серебряная труба. Далекое пятнышко на юго- востоке приняло очертания Всадника Бури.
— Курьер из Каэрмелора, — сказал Торн. — Нельзя больше мешкать. День в полном разгаре. Ты будешь готова отправиться в путь до полудня? Времени не так уж много.
— Конечно.
Рохейн позвала Кейтри. Из приемной в комнату вкатилось несколько маленьких тяжелых предметов. Чтобы скоротать ожидание, девочка играла в «бабки» и в конце концов уронила камешки на пол.
— Слушаю вас, миледи.
Кейтри стояла, преклонив колени, не решаясь посмотреть на короля.
— Скажи Вивиане, чтобы в полдень была готова отправиться в путь.
— Сию минуту, леди.
— Да, Ваше величество, — прошептала служанка и попятилась из комнаты, не поднимая глаз.
— Мне очень нравится эта девушка, — сказала Рохейн. — Можно попросить ее сопровождать нас, если она захочет?
— Ты ни о чем не должна просить. Делай то, что считаешь нужным.
Все еще удерживая за руку, Торн подвел Рохейн к столу.
— Есть еще что-нибудь в этой дымовой трубе, что необходимо взять с собой, кроме этого полуоперившегося цыпленка?
От его волос приятно пахло кедром или диким тимьяном. Опьяненная силой, исходившей от любимого, Рохейн совершенно отвлеклась от разговора. Теперь ей на память пришел туалетный столик в комнате, где она спала предыдущую ночь. Это была одна из многих комнат на сороковом этаже, которую не тронули вандалы Охоты. Там лежал мешочек с лебединым пером, которое ей дала Маэва. Около него стоял темно- красный пузырек с Кровью Дракона — подарок Торна, его она сняла с шеи, когда купалась. В суматохе утра Рохейн забыла его надеть.
— Да, кое-что есть. Я заберу это сама и скоро вернусь.
Торн поднес ее руку к губам, глядя на девушку с задумчивой нежностью.
— Твой поцелуй подобен огню, — пробормотала она, покраснев.
— Тогда загорайся.
— Скоро и навсегда, но теперь я должна идти.
Торн выпустил ее руку, потому что кто-то нерешительно постучался в дверь. После приглашения войти на пороге показались высокие фигуры лордов. Почтительно поклонившись, они посторонились, чтобы дать Рохейн пройти. В ответ девушка склонила голову.
Когда Рохейн вошла в свою комнату, маленькая фигурка быстро подняла голову. На туалетном столике отсутствовали принадлежащие Рохейн вещи — флакончик и мешочек.
— Под! Что ты здесь делаешь? Где кошелек и флакончик?
— Я не знаю, — выкрикнул он истерически.
— Ты взял их. Верни, пожалуйста.
Он попятился, пряча руки за спиной.
— Пожалуйста, Под.
Его глаза метались из стороны в сторону, как рассыпавшиеся бусинки.
— Такие, как ты, — сказал он высоким голосом, — и как он, никогда не найдут счастья вместе.
— Не смей говорить таких вещей! — негодующе закричала Рохейн. — Возьми свои слова обратно! Пожелай мне лучше всего хорошего! Скажи, что это не так!
— Но это так.
— Король может жениться на простой девушке, почему нет? Он может жениться на той, которую сам выберет! За что ты ненавидишь меня?
