Теперь наш труд должен начать окупаться. У нас есть что продать. В данный момент мы работаем с одним агентством и в ближайшие месяцы планируем начать рекламную кампанию. Остается только прояснить кое-какие исходные детали. Вот для такой работы я и пригласила тебя.
Видишь ли, когда начали работать над проектом, мы упустили один момент. Есть ведь и неприятные воспоминания. Мы, разумеется, не несем ответственности за продаваемую память, тем не менее хотели бы сократить до минимума риск нанести людям серьезные психологические травмы от неприятных болезненных воспоминаний, которые считались утерянными. Нет смысла продавать «плохую» память, зная, какое вредное влияние она окажет на трудовую деятельность человека и на его поведение дома, в семье. Необходимо нейтрализовать негативные последствия.
Придется хорошо потрудиться, и нам нужен именно такой человек, как ты, с необычным интересом к прошлому. Тебе предстоит, так сказать, вручную копаться в людской памяти и добывать образцы, о которых я только что говорила, то есть наиболее болезненные воспоминания. Мы будем анализировать их и устанавливать параметры, имеющие отношение к прошлому такого рода. Затем мы просто проведем исследование в нашей базе данных относительно воспоминаний, соответствующих этим параметрам, и сотрем их. Однако, чтобы добиться успеха, следует проделать огромную работу. Специалисты, занимающиеся статистикой, говорят, что для разработки совершенной системы потребуются образцы не менее двенадцати тысяч травматических воспоминаний.
Джо умолкла. Томас не промолвил ни слова. Идея казалась ему влекущей за собой такие серьезные последствия, что он просто не находил нужных слов.
– У тебя есть вопросы?
Он пытался выразить свои самые насущные сомнения.
– Если предположить, что все сказанное вами соответствует действительности – начиная с сужения памяти до огромных её запасов в базе данных, что само по себе невероятно, – то можно понять, почему люди будут обращаться к вам за утраченными воспоминаниями. В этом есть смысл. Однако разве не справедливо будет вернуть им утерянное? Почему вы считаете себя вправе редактировать чужую память? Ведь она, в конце концов, состоит как из плохого, так и из хорошего.
– Томас, мы не обещаем поставлять готовый товар. Мы просто предоставляем уникальный вид услуг, и нам решать, как оформлять его. Решено не продавать все воспоминания подряд, чтобы избежать риска и недовольства клиентов. Вот так. Еще есть вопросы?
Ему в голову приходили лишь банальные мысли.
– Как называется ваша фирма?
– Сейчас мы работаем под кодовым именем «Шахта памяти». Такое название, разумеется, будет заменено другим, когда рекламное агентство вплотную займется нашим имиджем.
– Так ты согласен на такую работу?
– Думаю, да. Согласен.
Томас приступил к работе уже наследующий день. Каждое утро он приезжал в офис, находящийся в районе Хэкни, где в полной тишине сидел вместе с Джо за компьютером в углу просторного помещения. Надев наушники, он прослушивал записи телефонных разговоров и просматривал видеосюжеты; в комнате царила гробовая тишина.
– Мы записали около ста тысяч воспоминаний, с которыми тебе предстоит работать. Их выбрали на основе ряда параметров – мимика, высокий уровень громкости, ненормативная лексика, – по таким признакам можно установить неприятные травматические воспоминания. Неплохо для начала. Здесь ты станешь искать все самое худшее: память о сильной боли или потрясении, о встречах с хулиганами или преступниками. Согласно логике здравого смысла, никто не захочет вспоминать такие события. Представь себя в роли цензора, просматривающего какой-то фильм. Если он не пригоден для семейного просмотра, ты отвергаешь его.
Некоторые эпизоды не вызывали сомнений. Женщина видит, как её мужа переезжает машина, влетевшая на большой скорости на тротуар; она вдавливает беднягу в дверь музыкального магазина. Два парня приставляют мачете к горлу старика, залезают к нему в карманы и забирают часы. Четверо мужчин идут в дом нелегального иммигранта в Милуоки, штат Висконсин, с целью забрать долг, однако он не в состоянии заплатить, и они стреляют ему в колени. Полицейский сообщает матери по телефону о том, что её дочь, кассирша в супермаркете, жестоко изнасилована во время перерыва и чуть не умерла от потери крови.
Порой у Томаса не возникало стопроцентной уверенности о том, что воспоминания носят негативный характер. Он работал с сюжетом, в ходе которого мужчина в деловом костюме встречается с юной девушкой лет четырнадцати или пятнадцати ночью на автостоянке. Он, кажется, боится, но она притягивает его к себе, и они начинают целоваться, стоя у бетонного столба. Девушка страстно обнимает мужчину, а потом начинает расстегивать его брюки. Он пытается остановить ее, однако та еще крепче прижимается к нему. «Трахни меня», – шепчет девушка, поднимая юбку, под которой у нее ничего нет. Они жадно предаются любви.
Томас досмотрел эпизод до конца.
– Не знаю, как поступить с этим сюжетом, – обратился он к Джо, нарушая тишину зала.
Джо некоторое время не отрывалась от экрана своего компьютера, затем встала и подошла взглянуть на работу Томаса. Он вновь воспроизвел события на автостоянке и испытал некоторую неловкость, чувствуя её присутствие за своей спиной.
– Что тебя смущает? – спросила она. – Девочка совсем юная. Избавься от эпизода!
– Но я подумал… Вам не кажется, что для нее это воспоминание будет много значить? Похоже, она по- настоящему любит мужчину.
– Томас, это преступление! Не втягивай нас в криминал. Сотри.
Томасу нравилось наблюдать за скрытой жизнью различных людей. В течение двух дней он следил за похождениями молодого аристократа по имени Уильям, который работал корреспондентом в газете «Таймс» и писал заметки о смерти выдающихся людей. Уильям проводил целые дни со стареющими баронами и дряхлыми лауреатами Нобелевской премии, расспрашивая их о прошлом и составляя описание угасающих
