Токио не принимает

может хранить зеркало? Дениз стало страшно. А мужчины заговорили о торговле, валюте и экономике.

Она более не понимала ни слова из их разговора. Какая-то тарабарщина:

«Сейчас средства массовой информации много шумят об эмбрионах, выставляемых на продажу. Рассказывают страшные истории об их происхождении. Журналисты ничего не понимают. Им не следует говорить о малопонятных вещах».

Клавдия. Что случилось с Клавдией?

«Городские легенды. Теории заговоров. У людей в головах полно мусора».

Многократно увеличенная на экране Дениз сняла с себя платье и теперь стояла абсолютно голая. Она не могла больше смотреть на это. А карта покрывалась все большим числом розовых бабочек, из-за которых уже с трудом различались континенты. «Кто они такие?», – спрашивала Дениз, будто не знала ответа на этот вопрос. (О, я больше ничего не понимаю.) Девушка внимательно посмотрела на трепещущие розовые крылышки. Однако это вовсе не бабочки.

Как мужчина должен вожделеть ее, увидев скрытое волнение трепещущих крылышек!

Дениз смотрела то на одного, то на другого. Они тоже поглядывали на нее. У них одинаковые лица. Карл шумно облизнул липкие пальцы и взял еще кусочек пахлавы. Дениз сказала, обращаясь по большей части к себе самой:

Какие невероятные вещи таятся на краю воображения цивилизованных людей.

Она бегом пересекла комнату и прыгнула на стеклянную стену.

Казалось, прошла вечность, пока она падала с высокой башни. Предостаточно времени, чтобы осмотреть окрестности: городские здания, сверкающие в отдалении, двое мужчин, едущие верхом на лошади по близлежащему полю (какую же пыль они подняли!). Несмотря на то, что мир развалился на части, кое-что осталось нетронутым. Например, предзакатное солнце, лучи которого ласкали её во время падения.

Два одинаковых человека стоят плечом к плечу и смотрят на отверстие в стеклянной стене. Яркий свет догорающего солнца пробивается в темную комнату.

– У тебя образовалась большая проблема в самом центре Атлантического океана, – говорит наконец Карл.

– Знаю. Надо её заделать – во вторник должны прийти гости. – Он подходит к дыре в стене и смотрит вниз. – Предупреждал я тебя – не связывайся. Она не для тебя предназначена. – Клаус вздыхает. – В любом случае сейчас она выглядит так, что ты вряд ли захочешь иметь с ней дело.

Он садится во вращающееся кресло и надевает на голову раму с линзами.

– Постарайся побыстрее убрать внизу. Знаешь, я очень брезглив.

– Хорошо, – говорит Карл.

Он берет большой пластиковый пакет и начинает спускаться.

На лестнице он сталкивается с мужчиной, похожим на него как две капли воды.

– А, Курт. Как раз вовремя. Пошли со мной. Мне нужна твоя помощь.

Непонятно, идет ли ночь на убыль. Окна совершенно невыразительны и не скрывают никаких тайн. По ту сторону стекла видна бетонированная площадка, залитая оранжевым светом прожектора. В его лучах безумно и эротично носится рой неведомых насекомых. В отдаленном ангаре периодически вспыхивает сварочный агрегат. А за ним, судя по бегущим вниз огонькам, начинается склон холма.

Чуть слышно доносится голос. Кто-то яростно кричит в мегафон, однако слов разобрать нельзя.

Магазин на Мэдисон-авеню Пятая история

Однажды Роберт де Ниро рискнул покинуть Нью-Йорк и отправился в путешествие по сельскохозяйственным районам Америки. Разъезжая по захолустным местам, он как-то зашел в прачечную, где молодая китаянка стирала белье. Меж ними возникла страсть. Вскоре девушка закрыла дверь, сняла с себя одежду, прислонилась спиной к одной из стиральных машин, и они начали заниматься любовью. Большой член де Ниро затвердел, их совместное наслаждение все нарастало. Однако девушка не окончательно потеряла голову и успела натянуть презерватив на пенис партнера. Только он все равно лопнул от мощной струи спермы звезды киноэкрана, и китаянка зачала ребенка.

Поняв, что забеременела, она задумалась о том, что скажет муж, и решила с помощью хитрых уловок скрывать от него свой живот. Когда же родился мальчик, она аккуратно завернула его в тряпицу, положила в коробку, отнесла на стоянку грузовиков и поставила рядом с контейнерами, ожидающими погрузки. Помолилась о том, чтобы сын попал к добрым людям, и ушла домой.

Коробку с младенцем забросили в кузов грузовика «вольво», идущего к аэропорту. Там его поместили на грузовой самолет, который с ревом поднялся в воздух и вскоре приземлился в нью-йоркском аэропорту имени Джона Ф. Кеннеди. Коробку выгрузили и поставили среди другой всевозможной тары в одном из складов терминала.

Наступила ночь, и к этому месту пришли польские рабочие, которые тайно обитали в укромных уголках аэропорта. Днем они переносили деревянные ящики да металлические контейнеры и отлично изучили местность. Ночами после работы нелегалы жгли костры, пили водку и вели разговоры о Варшаве, Кракове и Квинсе, прежде чем забыться кратким сном на бетонных плитах, которые пьяным не казались такими уж жесткими.

А младенец, почувствовав, что попал в родные отцовские места, начал вытягиваться в своей коробке, не издавая при этом им звука. Рос он стремительно и наконец, подобно пенису отца, которому тесно было в презервативе, выбрался из места заключения и оказался под открытым ночным небом, тяжело нависшим над грузовым терминалом.

Один из поляков встал помочиться, увидел лежащего на бетоне ребенка, осторожно поднял его и понес показать друзьям. Они передавали удивительную находку друг другу, а малыш внимательно заглядывал в