Еще два-три месяца – и я уеду отсюда! Турция хорошая страна, но здесь приходится слишком много вкалывать. Вы ведь тоже из-за границы. Какая красивая пара! Вы живете на родине мужа или жены?
– Мы… Это все?
– Да. Вот ваш ключ. Второй этаж. Можете подняться по лестнице. Завтракают у нас с семи до одиннадцати утра. Здесь есть отличное место, где можно поужинать и посмотреть выступление танцовщиц, исполняющих танец живота. – Он вручил им розовую брошюрку с изображением извивающейся сверкающей женщины на обложке. – Если захотите купить что-нибудь, спросите меня. Меня зовут Ахмед. Как султана.
– Большое спасибо. Удачи вам.
– Спасибо! В жизни никогда нельзя отчаиваться, не так ли?
Наталья и Риад поднялись вверх по лестнице. Он держал её за руку.
В номере стояла единственная кровать, покрытая золотистым полиэфирным одеялом. Шторы задернуты. Риад прислонился к стене. Наталья села на кровать.
– Итак, ты мой приз. Правильно? Награда за выигрыш?
– Ты хотел бы так думать?
– Нет.
Он развел руками и невольно нахмурился.
– Мне заплатить тебе сразу или потом?
Она проговорила почти неслышно:
– Лучше потом.
Он привлек её к себе и поцеловал. Девушка почувствовала облегчение, ибо не хотела больше разговаривать. И её так влекло к нему.
Как странно, что она может целовать его.
На мгновение она открыла глаза и, заглянув за плечо, увидела картину на стене, изображавшую кораблекрушение. Темные головы виднелись над водой. Над ними парил величественный альбатрос, единственный и беспредельно печальный свидетель трагедии.
Они предались любви. Наталья нервничала. Возможно, ему тоже было не по себе. Они чувствовали себя скованно. Все кончилось довольно быстро. Ничего особенного не произошло.
Обнаженные, они лежали рядом на покрывале. Сквозь окно в комнату проникали лучи жаркого полуденного солнца. Под окном стоял грузовик с невыключенным мотором, однако в номере царила полная тишина. Казалось, время остановилось и устало прилегло рядом с любовниками, плененное видом их нагих тел. Порой жужжала муха, совершая параболические полеты по комнате.
– Когда ты собираешься уходить? – спросила она.
– Уже скоро, – выдохнул Риад. – Мне надо быть на корабле к шести часам. Сколько сейчас времени?
– Не знаю.
Они лежали в полной тишине, прижавшись друг к другу.
– Можешь не платить, – сказала Наталья. – Прости меня.
Он молчал. Она чувствовала себя ужасно.
– Ты понимаешь, о чем я говорю?
– Почти.
Муха села ему на грудь, и они оба молча рассматривали ее. Переливчатые бархатистые глаза насекомого какое-то время пристально смотрели на них, а потом, жалобно пискнув, насекомое улетело. Они остались одни.
– Больше не могу оставаться здесь, – пробормотал Риад. – Но я обязательно приеду за тобой.
Слова тронули женщину до глубины души, но тем не менее ничуть не удивили ее.
– Когда?
– Через полгода. Тогда закончится мой контракт. Я что-нибудь придумаю.
Город за окном пришел в движение.
– Мы заведем ребенка? – спросила она, глядя в потолок.
– Я бы не возражал.
Риад приподнялся на локте и посмотрел ей прямо в глаза. Ему хотелось сказать Наталье, что он любит её или что-то в этом духе. Его лицо выражало счастье и спокойствие. Риад открыл рот, чтобы произнести какие-то слова о любви, однако издал лишь зловещий хриплый звук. Быстро задышал, в испуге напряг голосовые связки, но Наталья слышала лишь отрывистые звуки. Зрачки матроса расширились, он попытался прокашляться, чтобы освободить горло. Вдруг лицо его побагровело, и он, задыхаясь и схватившись руками за шею, упал на пол.
Наталья спрыгнула с кровати и обняла руками голову любимого.
– Что с тобой? Что случилось?
Он отчаянно показывал рукой на свой открытый рот, она пыталась рассмотреть в нем что-то, однако
