Я взял фотокарточку и принялся рассматривать. Она была черно-белой, пожелтевшей от времени. Но лица… Неизвестный фотограф с помощью хорошо подобранного ракурса и освещения смог идеально передать внешность снятых людей. Был ли он профессионалом или ему просто повезло, но снимок оказался изумительного качества. Даже современная цифровая техника не смогла бы так передать мельчайшие нюансы.
Я пристальнее всмотрелся в изображение второго мужчины.
– Это действительно мой отец?
– Не сомневайся, это он. Профессор Белоголовцев.
– Расскажи о нем, – попросил я.
– Хорошо, – согласился Жрец. – Четверть века назад я был ассистентом твоего отца. На Большой земле мы работали в закрытом научном центре, занимались физикой пространств. В девяностых властям стало не до науки. Советский Союз развалился, местные князьки принялись делить табуретки. Сначала срезали финансирование, а потом вообще закрыли наш центр, как и десятки других. Мы фактически оказались на улице. Идти по стопам тех, кто вынужденно эмигрировал, твой отец не захотел. Он надеялся, что его знания пригодятся на родине, и не ошибся. Нам предложили заняться исследованиями в АТРИ. С научной точки зрения эти места настоящее Эльдорадо. Нет ничего удивительного в том, что профессор сразу согласился. Его не смутили ни пресловутый «Протокол А», ни вечный гриф секретности.
– Почему?
– Твой отец никогда не был честолюбивым человеком. Его интересовало новое, неизведанное. Но он был женат. Его супруга работала с нами, и она последовала в АТРИ за мужем. Через год родился ты, Андрей. К несчастью, роды были тяжелыми, у твоей матери не выдержало сердце.
Жрец замолчал, словно набираясь сил. Я слушал его, опустив голову и продолжая разглядывать фотокарточку.
Дикий продолжил:
– Отец души в тебе не чаял. Любил тебя, баловал. Заказывал с Большой земли дорогие игрушки, детскую одежду. Нашел нянечку, чтобы она ухаживала за тобой, когда он уезжал в командировки. Но судьба преподнесла ему новые испытания. Мы экспериментировали, работая над установкой, которая способна искривлять пространство. Исследования натолкнули нас на идею использовать в опытах образцы аномальной активности.
– Цацки? – спросил я.
– Точно, цацки, – подтвердил Жрец. – Дурацкое жаргонное название, но оно почему-то прижилось, в отличие от научного термина. Цацки здорово продвинули некоторые технологии. Жаль, что лишь часть из них можно использовать на Большой земле. У нас была нехватка энергии, установка работала из рук вон плохо – цацки разряжались почти моментально. Мы знали, что находимся на правильном пути, но эту проблему нужно было решать. Твой отец выдвинул гипотезу о существовании природных «генераторов», заряжающих образцы аномальной активности. Немного погодя мы нашли этому подтверждение. Так называемая «батарейка Белоголовцева» существует на самом деле. Однако во время поисков мы попали под ка-волны и облучились.
– Кем же вы с отцом стали после мутаций? – спросил я. – На меченосца, зомби или упыря ты не похож.
– Для коллег, теперь уже бывших, – он усмехнулся, – мы стали мясом, лабораторными крысами. Наверное, со многим можно было бы примириться, но только не с этим. С нами сотворили массу отвратительных вещей, на которые только способен пытливый ум ученого. Не знаю, почему я сразу не наложил на себя руки. Наверное, проклятый инстинкт самосохранения не позволил.
Немного погодя бывшие коллеги посчитали нас опасными и решили убрать, пока не поздно. Нам удалось бежать: без теплой одежды, оружия и еды. У твоего отца открылись кое-какие способности, поэтому мы благополучно миновали охранные посты, но потом… Потом тайга разлучила нас. С тех пор мы не встречались.
– Если я правильно понял, мой отец мог выжить? – с волнением спросил я.
– Не знаю, – покачал головой Жрец. – Больше о нем я никогда не слышал.
– Но почему ты подался к диким? Почему не к изгоям?
– Думаешь, от меня что-то зависело? В тот день, когда мы удрали из лаборатории, я чувствовал себя загнанной лошадью. Мир в одночасье рухнул, я стал вечно гонимой тварью и искал укрытие. В тайге у нас была небольшая полевая лаборатория. Мы сейчас в ней и находимся. Здесь же был и прототип установки. Никто его не тронул: ни звери, ни люди. Мне удалось доработать установку, обошелся даже без помощи цацек. Порой, человек, оказавшийся в экстремальных условиях, способен на чудо. Я сотворил его: моя установка создала пространственный пузырь. Здесь я и собирался скоротать остаток своих дней. Одинокий и никому не нужный.
Неожиданно я уловил в его голосе фальшивые нотки. Он чего-то недоговаривал, но я не стал давить на него. Каждому есть что скрывать.
Жрец продолжил:
– Но тут пришли дикие. Тогда еще без Симбирцева. Просто отморозки, которым было плевать на все. Сначала они хотели убить меня, но я показал им созданную аномалию и купил себе жизнь. Дикие отнюдь не дураки, они сообразили, какая может быть польза от моего изобретения. За ними всегда шла охота, а пространственный пузырь делал их логово невидимым и безопасным. Поэтому они смирились с моим существованием и даже приняли в клан, ведь, чтобы входить и выходить отсюда, нужны инъекция особого препарата. Я создал эту аномалию, отдал ей частицу себя и… оживил.
Все ясно, я печально вздохнул. Еще одна жертва АТРИ, чей мозг в итоге не выдержал перегрузки. Печально, но обстоятельствам надо смотреть в лицо.
Но тут Жрец не выдержал, скинул маску невозмутимости и почти прокричал:
– Да, молодой человек! Она живая и реагирует только на то, что связано со мной. И не смотри на меня так!
Я смущенно опустил глаза.
– Разве ты не убедился в том, что не можешь уйти отсюда? – Его зрачки расширись, превратившись в два медных пятака.
– Убедился, – кивнул я. – Выйти не смог, но ведь каким-то образом попал.
– Элементарно, Андрей. – Жрец успокоился. – Тебе сделали инъекцию моего препарата. Совсем маленькую дозу. Ее хватает ненадолго.
Точно, я вспомнил пресловутую «пуговку» на руке. Вот, значит, что это такое – пропуск в аномалию.
– Мне была нужна страховка, и я ее получил. Даже Симбирцеву приходится со мной считаться. Еще бы! Для препарата необходима моя кровь. Время от времени он выдыхается, нужно делать новую инъекцию. Симбирцев пытался синтезировать ее, но у него пока ничего не получилось.
– Зачем ты мне все это рассказываешь? – задал я главный вопрос.
Жрец помедлил.
– Мне нужен надежный партнер, – наконец ответил он. – Стать им в твоих интересах, парень.
– Извини, но я тебя не понимаю. О каком партнерстве речь?
– Самом обычном. Помнишь, я расказывал тебе о батарейках?
Я кивнул.
– Так вот, Андрей…
– Зови меня Арчи, – прервал его я.
– Как скажешь, – согласился Жрец. – Если мы раздобудем такую батарейку, то заработаем на этом просто астрономическую сумму. Даже страшно представить, на сколько килобаксов она потянет. Возможно, речь пойдет о миллионах. – Он повысил голос: – Короче, это будут бешеные бабки! Такие тебе даже не снились.
– И что я буду с ними делать? – тихо спросил я. – Здесь… Набью подушку, которой у меня нет?
В землянку вошел Туз. Судя по всему, он подслушивал наш разговор.
– Купишь себе свободу, егерь.
Я обернулся к нему:
