Он замолк и коснулся ладонью лба своего сына. Марта склонилась над ним. Ее губы раскрылись. Она ловила каждое его слово и даже тени непроизнесенных слов.
– Говори, отец! – потребовала она, все еще не понимая, на что он намекает. Хаммерштайн заметно колебался. Не был уверен в себе? Или боялся показаться смешным? Но момент был слишком неподходящим для смеха...
– По нашим сведениям, монастырские ублюдки вплотную занялись черной магией.
Марта презрительно улыбнулась. Отец разочаровал ее. Она ожидала большего.
– Ты это серьезно?
Он посмотрел на нее как-то странно и продолжал:
– Сатанинские мессы. Мистерии Анубиса. Культ вуду. Что ты знаешь об этом? О зомби, уанга[14], «поцелуе смерти»?..
Когда он произнес это, ей опять стало не по себе. Совпадение было зловещим. Этой ночью она и сама вспоминала о зомби... Марта через силу выдавила из себя улыбку. Все-таки на отца можно было рассчитывать.
– Я вижу, ты уже кое-что изучил. К каким выводам ты пришел?
– К сожалению, у меня было мало времени. Я ознакомился с информацией, выловленной в компьютерных сетях до того, как они были ликвидированы технами, и протоколами допросов пленных. Сведений ничтожно мало, и они весьма расплывчаты. Монастыри предельно законспирированы. Их расположение чаще всего неизвестно самим монахам. Людей перебрасывают на вертолетах или перевозят с закрытыми глазами. Тщательный отбор и фильтрация. Малейшее подозрение – и человек исчезает навсегда...
– Ну, в этом нет ничего нового, – они обменялись мимолетными улыбками, в которых не было особой радости. Просто характерное сокращение лицевых мускулов.
– Я уверен в одном: если в монастырях действительно готовят кого-то для борьбы против Империи, то они не побрезгуют ничем. Положение очень серьезное. Если это (он показал на умирающего сына) – испытание нового оружия, то нам пока нечего ему противопоставить... А теперь скажи мне: с тобой все в порядке?
– Да, отец, – она почти не солгала. Эпизод с мертвым любовником-техном был слишком невнятен, чтобы обсуждать его.
– Так вот: я не хочу, чтобы ты даже думала об этих вещах. Будь осторожна – и все!
– Ты говоришь это мне, своей дочери, и теперь уже... своей наследнице? – она выговорила это без дрожи, стоя возле кровати, на которой лежал ее старший брат. – Ты действительно этого хочешь?
Он долго смотрел в ее сверкающие глаза. «Боже, как она красива!» – думал он и вдруг понял, что желает ее. Сейчас, когда его самоконтроль ослаб, желание стало очень сильным...
– Нет, – сказал он охрипшим голосом. – Я буду с тобой предельно откровенен. Мой законный наследник, скорее всего, умрет. Мои незаконнорожденные дети, вероятно, мертвы. Ты осталась одна. Я люблю тебя и хочу, чтобы ты выжила.
– Но для этого надо бороться, не так ли? Разве не ты учил меня этому?
– Да, да, да! – бросил он раздраженно, как будто прогонял ее. – Только знай: если с тобой что-нибудь случится, все потеряет смысл...
4
«Чероки» разгонялся, выбрасывая из-под колес комья вязкой грязи. Рудольф ударил прикладом автомата в лобовое стекло и избавился от покрывшегося сетью трещин «триплекса». Холодный ветер хлестнул по лицу, мелкие брызги впились в кожу, как иголки, но зомби даже не прищурился. Капли попадали на слизистую оболочку глазных яблок, немного искажая предметы в поле зрения. Однако не настолько, чтобы это помешало ему выполнить задуманное.
Он увидел стволы, высунувшиеся из окон «опеля». Люди в конвое были настороже. Руди улыбнулся и врубил на полную громкость «Моби Дик». Под неистовый рокот барабанов Джона Бонэма он набрал скорость сто двадцать километров в час и стремительно приближался к головной машине колонны. Метров за тридцать от нее он бросил на асфальт две гранаты. Дальнейшее он мог наблюдать только в зеркале заднего вида.
Первая граната взорвалась прямо под «опелем», превратив его в огненный болид. Осколки второй изрешетили лобовое стекло и радиатор «тойоты». Возможно, водитель тоже пострадал, потому что микроавтобус начало бросать из стороны в сторону.
Но «чероки» проскочил мимо него чуть раньше. На мгновение у зомби возникло искушение повернуть руль и протаранить «тойоту», но потом он вспомнил, что психоты, сидящие внутри, не должны пострадать.
С «фордом», следовавшим метрах в ста позади, возникли некоторые проблемы. Еще никто не успел понять, что происходит, когда «чероки» выскочил из дымного облака. На всякий случай его все-таки обстреляли. Пули застучали о металлическую обшивку, и финальные рифы «Моби Дика» сменились громким немодулированным шипением.
Очереди ложились так плотно, что у Рудольфа не было даже возможности высунуться из окна. Он начал резко тормозить и склонился к рулю, чтобы уберечь голову. «Форд» был уже совсем рядом. Пользуясь тем, что джип почти остановился, зомби упал вправо, на сидение пассажира, сорвал чеку и швырнул в окно гранату.
Наступившую после взрыва тишину прорезало только дохлое потрескивание револьвера. Руди резко разогнулся, выставил перед собой ствол «калашникова» и всадил длинную очередь в застывший на обочине «форд» с пылающим передком. Уцелевший техн, прятавшийся за машиной, свалился в кювет, правильно оценив свои шансы. Зомби выплюнул скопившуюся во рту зловонную слюну и одним резким броском развернул «чероки». На скользкой от дождя дороге это было несложно.
Впереди, в сизой дымке, белел неподвижный микроавтобус. Два уцелевших охранника залегли за спущенными колесами, стреляя по надвигающемуся джипу. На этот раз Рудольф не стал проезжать мимо.
