Злые языки утверждали, что на своей небольшой территории Шутцбар умудряется даже контролировать рождаемость – благодаря его стараниям в городе рождались преимущественно девочки и преимущественно красивые. Графиня сомневалась в том, что это соответствует действительности, хотя допускала, что энергия, направленная, как у Вальтера, в строго определенное русло, может творить чудеса...
Шутцбар знал о печальных обстоятельствах, вынудивших Эльзу поселиться в замке, и о том, сколь переменчивы ветры судьбы, поэтому был неизменно любезен с опальной графиней. Он даже посвятил ей все время, свободное от игры, охоты и постельных утех... Ни для кого не было секретом, что Вальтер предпочитает иметь любовниц и любовников из числа технов. По крайней мере, с ними не надо было беспокоиться о психической защите. Не очень-то приятно, когда кто-нибудь знает о твоих желаниях больше, чем ты сам, – Шутцбар считал это недопустимым сексуальным извращением.
При всем том хозяин замка имел исчерпывающие инструкции от Габера относительно условий изоляции и охраны графини. По правде говоря, Вальтеру эти меры казались излишними – куда ей было бежать и, главное, зачем?! Не без задней мысли он принялся ухаживать за вдовой и вскоре уловил первые признаки ее благосклонности. То, что графиня была однорукой, лишь приятно дразнило пресыщенного повесу.
Вальтер не спешил. Осада могла продолжаться сколь угодно долго. За свою многоопытную жизнь он твердо усвоил, что результат сам по себе банален, а вот пути к его достижению могут быть разнообразными и интригующими.
В замке «Две Тройки» была собрана огромная коллекция эротического искусства. Шутцбар особенно гордился подлинниками Фрагонара, копиями барельефов разрушенных тантрических храмов, голограммами работ скончавшегося от СПИДа художника Белецкого и видеофильмами категории 'X', снятыми в конце прошлого века. Все это он неназойливо предоставил в распоряжение скучающей вдовы; иногда они обсуждали некоторые экземпляры коллекции за вечерним чаем...
Дней через десять Шутцбар повез Эльзу развлечься. Они выехали под вечер; Вальтер сам вел машину и делал это довольно рискованно. Начиналась вьюга, «Вольво» девяносто девятого года заносило на заснеженной дороге. Вскоре огни замка исчезли в седой пелене, а машина с охраной безнадежно отстала.
Эльзу охватило жуткое чувство изоляции, отчасти внушенной Вальтером. Ей не хотелось двигаться вперед, к возможной катастрофе и смерти, но и оставаться на месте, под опускающимся колпаком ночи, казалось невыносимым... Снежинки возникали из тьмы и разбивались о стекло. По обе стороны дороги проплывали черные стены леса.
Эльза покосилась на Вальтера и увидела вместо водителя огромного червя. Слепая тварь пошатывалась, склоняясь к рулю. Ее глянцевое тело было похоже на мужской детородный орган... Вдова догадалась, что психот начал «играть» с нею. Это была заведомо неравная партия.
...На самом деле Вальтер улыбался, раздумывая, не пришло ли время испортиться мотору. Потом он понял, что она боится и страх не возбуждает ее – в отличие от любопытства. Женщина, сидевшая рядом, в течение двадцати пяти лет не имела возможности спать ни с кем, кроме мужа. Это обещало знатоку целый вулкан страсти. Шутцбар решил, что заднее сидение машины – слишком убогое место для такого случая, и поехал еще быстрее. Приливы ее страха доставляли ему почти физическое наслаждение...
Скупо освещенный городок носил на себе печать упадка, но этого уже никто не замечал. Окраины опустели; каждый год молодые техны убегали к кочевникам в поисках свободы, но большая часть из них рано или поздно возвращалась обратно. Остальные жили по правилам, заведенным психотами, продавая себя и свои скудные таланты.
Шутцбар считался здесь далеко не самым плохим боссом. Некоторые даже находили его очаровательным. Во всяком случае, к нему относились с неподдельным почтением и ценили за то, что он никогда не прибегал к особо изощренной психической вивисекции.
...После ужина в ресторане Вальтер и Эльза оказались в стрип-баре «Креветка». Выбрали себе столик в глубине зала и заказали по коктейлю. Из посетителей бара большинство составляли женщины, а среди мужчин преобладали гомосексуалисты. Судя по всему, культовыми животными являлись пудели, особенно серебристого окраса.
Обстановка была спокойной, доверительной, чтобы не сказать – семейной. Вальтер знал почти всех здешних девочек и мальчиков в лицо... На подиуме извивалась «кошечка Бетти». Шутцбар едва скользнул взглядом по ее формам, знакомым ему не только визуально, и обрушил все свое внимание на Эльзу.
Они поговорили о том, что считалось «большой политикой», об обстановке в Клагенфурте, о шансах бастарда Рудольфа стать новым губернатором. Вальтер заметил, что Хаммерштайн была не совсем обычным техном. Все слабости, присущие этой человеческой породе, уживались в ней с неосознанным презрением к себе подобным. Он решил использовать это. Тем более, что случай представился очень скоро.
Гвоздем программы в «Креветке» был недавно нанятый хозяином негр Маркус. Вальтер уже был наслышан об этом сексуальном монстре, но ни разу не лицезрел того «во плоти».
При появлении Маркуса вялая толпа заметно оживилась. Свет погас. В помещении бара какое-то время были видны только красные точки сигарет и вспышки зажигалок. Потом на подиуме появилась фигура, покрытая фосфоресцирующим составом. Под мрачноватую электронную музыку Клауса Шульца негр исполнял долгий танец тени...
Эльза даже не заметила, когда именно ее рука оказалась в руке Вальтера. Тот ласкал пальцами ее ладонь и запястье... В «Креветке» забрезжил искусственный рассвет. Красноватые лучи вырезали из сумерек силуэт Маркуса, на котором из одежды был только какой-то фиговый листок, но зато огромных размеров.
Вскоре негр начал освобождаться и от этой детали, и Вальтер невольно прервал свои ласки. На теле Маркуса не было ни единого волоса. Чей-то пудель потерянно залаял в наступившей благоговейной тишине и тут же задушенно взвизгнул.
– Он вас интересует? – спросила вдова, у которой пересохло во рту.
Шутцбар подал условный знак своему охраннику, стоявшему поодаль, и с улыбкой повернулся к ней.
– Как большинство психотов, я бисексуален, – сообщил он. – Только что я велел пригласить его в замок.
– Зачем?
– Графиня, вы очаровательны, когда хотите выглядеть наивной. Он будет развлекать нас... долгими зимними вечерами. Мне показалось, что вы скучаете.
