по крайней мере, он этим воспользовался.
Следующая пуля попала ей в живот — ударила прямиком туда, где гнездилась болезнь, и, хотя Ладу качнуло назад, у нее на лице появилась гримаса, в которой с большим трудом угадывалась перекошенная улыбка: сейчас раскаленный свинец выжигал то, от чего ее не смогли избавить ни радиация, ни скальпели, ни передовая фармакология, ни хилеры.
Смерть действительно освобождает — теперь она точно знала это. Но не только освобождает. Иногда тот, кто нанес тебе смертельную рану, умирает чуть раньше, и это единственная компенсация, на которую ты можешь рассчитывать напоследок.
Лада завалилась на бок. С разорванными брюшными мышцами и внутренностями нечего было и мечтать о том, чтобы выпрямиться, но повернуть голову она еще была в состоянии. Зрение под конец сделалось на редкость острым, а голова — ясной. Единственное, что немного мешало, это завеса дождя.
Лада увидела, что к «роверу» приближается высокий мужчина плотного телосложения, с наголо обритой головой, которую он держал так, словно у него сломана шея. Глазных яблок у него не было. Он выглядел висельником, освобожденным из петли, и уж во всяком случае окончательно и бесповоротно мертвым, однако двигался быстро и почти бесшумно. Тот, кто минуту назад помешал Параходу и Ладе убраться подальше и жить недолго, но счастливо, теперь палил в незваного гостя из пистолета, расстреливая обойму. Оказалось, что это Рыбка. Надо отдать ей должное — она не дрогнула и не пыталась сбежать. Неподвижно стояла, прислонившись к кузову внедорожника, и стреляла в существо, которое никак не реагировало на крупнокалиберные пули, выпущенные практически в упор. А потом оно подошло к ней вплотную, и послышался хруст (Лада сильно подозревала, что подобный звук раздастся, если одновременно сломать пару десятков шейных и спинных позвонков), после чего парочка — убийца и жертва — удалилась в темноту, и остался только ощетинившийся горящими фарами «ленд ровер» с вмятиной во всю переднюю дверцу и секущий ледяной дождь, который неутомимо поливал город-призрак.
120. Параход: «Кажется, мне повезло»
Она умерла у него на руках, и на этот раз, едва он сунулся в чужие владения со своей жалкой
Чудовищная усталость навалилась на него. Даже дышать было трудно, хотя еще недавно он подыхал от удушья и, когда пришло внезапное спасение, думал, что не надышится. Но мальчишка назначил ему следующую встречу, которая должна была состояться не здесь, а в двух тысячах километров отсюда, притом очень скоро — через неделю. Параход знал, что должен успеть. У него не было другого выхода. Он — единственный, кто имеет хотя бы отдаленное представление о том, что происходит, и, возможно, единственный, кто сможет это остановить.
Он не видел лица мальчишки в кромешном мраке подземелья, но чувствовал, что тот улыбался, когда говорил: «В следующий раз — никаких городов-призраков. Никаких избранных, никакого гандикапа, никаких „креатур“. Сыграем по-взрослому. В мегаполисе. Так, чтобы вокруг было миллионов десять народу. Если ты не приедешь, я найду кого-нибудь другого. Дураков всегда хватает».
Land Rover Discovery. Бронированная модификация с баллистической защитой, выполненной в соответствии с европейским стандартом B6. Выдерживает обстрел из огнестрельного оружия, заряженного патронами калибра 7,62 НАТО (7,62x51 миллиметр), и защищает пассажиров от действия ударной волны заряда мощностью 15 килограммов в тротиловом эквиваленте, активированного в непосредственной близости от автомобиля, а также от взрыва двух ручных гранат под днищем. Масса 3,5 тонны, усиленная подвеска, шестипоршневые передние тормозные механизмы и четырехпоршневые задние, специальные шины Goodyear, устойчивые к проколам. Интерком, сирена, система пожаротушения в моторном отсеке, дополнительный аккумулятор и специальная выпускная система, защищенная от постороннего вмешательства. Пятилитровый бензиновый двигатель V8 мощностью 375 лошадиных сил, шестиступенчатая автоматическая коробка передач. Разгон с нуля до ста километров в час за 10,6 секунды…
Стоило ему положить руки на рулевое колесо, обтянутое бычьей кожей, как он узнал об этом куске железа на колесах всё. Или почти всё. Кроме главного. За свои шесть десятков лет, прожитых в мире, где мужское достоинство находилось в прямой зависимости от стоимости бензинового божка, он так и не удосужился получить водительские права, а представление о вождении имел чисто теоретическое. Считал, что дешевле ездить на такси, полезнее — на велосипеде, а кайфовее — на воображаемом «харлее», забив косячок под музыку «Steppenwolf» или «Bob Seger System».
Теперь, когда от умения управлять машиной зависела жизнь, Параход жалел о своей легкомысленной самонадеянности. Он истекал кровью и, возможно, сдохнет от кровопотери, если не доберется до больницы в ближайшие несколько часов. На первое время он кое-как заткнул дыру в правом боку при помощи бинтов из аптечки в салоне «ровера», оказавшейся нетронутой. Пригодились также перекись водорода, йод, статин, антисептический пластырь. Но очень скоро всё это превратилось во влажную массу, которая напоминала пригревшуюся под курткой полуживую тварь, понемногу вгрызавшуюся во внутренности. С болью он кое-как справлялся. Огнестрельная рана была несмертельной, однако кровотечение возобновлялось при любом неосторожном движении.
А надо было сделать как минимум одно такое движение, чтобы выключить ноутбук, лежавший справа на пассажирском сиденье. На экране крутился один и тот же короткий видеоролик, снятый в больничной палате, на котором какой-то мальчик с явными признаками церебрального паралича пытался двигаться и на камеру разговаривать с мамой. Душераздирающее зрелище. Параход не хотел на это смотреть — не потому что не мог вынести детских страданий, а потому что знал: парень в черно-белых штиблетах ничего не делает просто так, ничего не показывает просто так и ничего просто так не говорит. Не хотелось бы снова оказаться под его гипнозом, даже не подозревая об этом… но где гарантия, спросил себя Параход, что я и сейчас не под гипнозом?
Как ни крути, гарантии не было, и оставалось надеяться, что это он, Параход, всё-таки решил пожить еще немного, а для этого требовалось срочно разобраться, как сдвинуть с места бронированную консервную банку на колесах. Автоматическая коробка значительно облегчила задачу, и вскоре ему удалось развернуться, снеся какое-то ограждение и ударившись обо что-то днищем (но это ведь чепуха по сравнению с двумя ручными гранатами, не так ли?). От сотрясения ноутбук свалился с сиденья, но мальчик на экране продолжал передавать воздушные поцелуи уже мертвой мамочке, и теперь Параход точно не сумел бы заставить его замолчать.
Он гнал прочь мысли о женщине, которая приехала на автомобиле исчезнувшего шефа службы безопасности. Однажды Параход уже пытался разнюхать что к чему, прогулявшись по следу трупа; проделывать это во второй раз он не стал бы, даже если бы мог. Он чувствовал, что недавно лишь чудом избежал чего-то худшего, чем ад. Безлунник прошел совсем рядом с ним… вернее, не сам Безлунник, а ведомые им мертвые жертвы. Параход был не в силах понять это. Кое-что он увидел, но гораздо больше информации взял с невидимых планов, где было слишком много символов и слишком мало ответов. В частности, там не было ответа на вопрос, почему Сероглазая и старый волосатый хиппи не присоединились к компании бродячих мертвецов. Возможно, их защитил календарь, который вел бродяга. Теперь Параход по крайней мере догадывался о причине ярости, с которой тот набросился на него в убежище, если вообще можно догадываться о причинах поступков сумасшедшего… или гения.
Дождь заливал ветровое стекло; ехать приходилось почти вслепую, скорость не превышала пятнадцати километров в час. Параход остановился, чтобы не врезаться во что-нибудь, и принялся искать клавишу, включающую «дворники». Как ни странно, он ее нашел. Теперь можно было немного разогнаться,
