Она пожала плечами:
— Нормальный тон. Ты привык к другому?
— Вопрос не в том, к чему я привык, а в том, готова ли ты сотрудничать.
— С тобой?
— Со мной… и не только.
— А кому еще ты сделал столь лестное предложение?
— Тебе первой. Хотя, не скрою, собираюсь привлечь кого-нибудь еще. Соня, здравомыслящие люди объединяются, когда дела плохи.
— У меня всё в порядке.
— Честно говоря, сомневаюсь, но если так, рад за тебя. Возможно, ты еще не в курсе — мы здесь не одни.
— Я знаю. Кроме нас, тут еще восемь человек, не считая охраны на Периметре.
— Я имею в виду не участников проекта и не обслуживающий персонал.
Она уставилась на него пристальным взглядом и сочла, что ему явно показалось мало издевательской шутки с отрывком из ее романа.
— Барский, скажи прямо, зачем тебе это?
— Не твое собачье дело, дорогая, — ответил он очень мягким тоном. Потом тон изменился. — Представь себе, что мы на корабле и посудина тонет. Сейчас не время выяснять, кто зачем купил билет. Если не выберемся отсюда, все пойдем ко дну.
— Ты знаешь, меня это почему-то не пугает.
— Понимаю. Только здесь не клуб самоубийц. Если ты в позе «мне терять нечего», то и говорить не о чем.
— Почему же не о чем… Можем поговорить о том, зачем ты выслал мне кусок моего опуса.
— Я ничего такого не высылал. А когда ты получила?.. Она смотрела на него иронически.
— Полтора часа назад.
— По электронной почте?
— Ага.
Он бросил взгляд на свои часы.
— Извини, если разочарую, но мой компьютер уже три часа как сдох. А с новым эти недоумки что-то не торопятся.
— Что значит «сдох»?
— Это значит сломан. Разбит. Непригоден для использования… И ты выглядишь просто очаровательно, когда делаешь вид, что тебе это не известно.
Она почувствовала, как кровь предательски приливает к щекам.
— Ты считаешь, что я имею к этому отношение?
— А что я должен думать, если это дело рук твоей «креатуры»? Или он действовал по собственному усмотрению?
— Барский, иди к черту. На хрена мне разбивать твой компьютер?
— Чтобы вывести меня из игры хотя бы на несколько часов. Могу назвать еще пару причин.
— Да мне по фигу, в игре ты или нет.
— Сонечка, прелесть моя, я тебя не узнаю. Какая-то базарная речь… Неужели это обстановка повлияла? Или новые друзья?
— Не твое собачье дело… А сообщение я получила с твоего адреса. Так что не еби мне мозги.
Барский долго смотрел на нее со странным выражением. Она не сразу поняла, что это, скорее всего, сожаление.
— Хм, — наконец произнес он. — А ты, оказывается, еще проще, чем я думал. Видимо, придется разжевать… Тебя водит за нос твой здоровяк.
— Хочешь сказать, что это он посылал мне сообщения с твоего компьютера?
— Сообщения? Сколько их было?
— Два.
— Первое действительно от меня — то, что отправлено в шесть с небольшим. Я ушел около семи. Он пробрался в музей в мое отсутствие. Когда я вернулся, всё уже закончилось.
— Ты оставил ящик открытым?
— Какой ящик? — Он очень достоверно изобразил непонимание.
— Мы, кажется, говорили про электронную почту.
— Хм-м, по-моему, да. Но это не важно. Для него взломать ящик не проблема.
Соня рассмеялась.
— Этот болван с трудом отличает компьютер от пишущей машинки.
— Ошибаешься. Этот, как ты выразилась, болван, действительно имеющий не совсем интеллигентную внешность, на самом деле отлично разбирается в предмете. Лучше, чем когда-либо удастся разобраться тебе. И никакой он не Гоша. Его зовут Шварц Александр Маркович. — Произнося это, он неотрывно следил за ее лицом.
Она выглядела немного растерянной — и только.
— Откуда ты знаешь?
— В отличие от тебя я не поленился навести справки.
— И тебе их дали?
— Мне — да. Тебе вряд ли дадут. Это еще одна причина, по которой ты только выиграешь, если примешь мое предложение.
— Ты его видел?
— Кого?
— Шварца, твою мать!
— Соня, давай-ка без вульгарности, я этого не люблю. Твою «креатуру» я не видел — подозреваю, что к счастью для себя, иначе разделил бы участь ноутбука.
— Тогда откуда ты знаешь, что это он? Справку дали?
— Нет, просто взял тебя на понт.
— Ты же не любишь вульгарности.
— А тут иначе и не скажешь. Сонечка, в одиночку ты не выберешься. Поверь, только мое доброе к тебе отношение…
— Вот этого не надо, ладно? Что ты предлагаешь конкретно?
— Золотые слова, деточка. Для начала скажи мне вот что. Ты знаешь, где его… ну, где он остановился?
— Нет.
— Я так и думал. Жаль. Теперь уже я мечтал бы добраться до его компьютера. А что здесь? — Он извлек из кармана диск без опознавательных знаков.
— Откуда мне знать?
— Впервые видишь? Ладно, верю. Он оставил это в дисководе. Не знаю зачем. Очень хотел бы узнать, что тут записано.
— Можем пойти ко мне, — предложила она после секундного колебания.
— Это далеко?
— С полчаса.
— Далековато, Сонечка, для пожилого мужчины. Проклятая одышка… Возьми, если хочешь, — он протянул ей диск. — Потом расскажешь.
У нее было ощущение, что здесь что-то не так, но очень неконкретное. В конце концов, чем она рискует? Потерять самостоятельность? А кто помешает ей поступать по-своему — уж не этот ли старый ловелас?
Она взяла диск и чуть ли не впервые улыбнулась Барскому:
— Если это попытка всучить мне вирус, я сама разобью твой следующий компьютер.
Он пожал плечами:
— К женским истерикам мне не привыкать. Заранее готов всё простить в память о нашей дружбе. До
