Полковник наизусть изучил все их приемы. Азарт подогревался в человеке осторожно, постепенно, без насилия. Далеко не всякий решится пойти в казино, на ипподром, сесть за карточный стол. А уж небогатому провинциалу, у которого каждая копейка на счету, такое и в голову не придет. Самое обидное, что «лоходромы» рассчитаны именно на тех, кто не собирался играть.
Есть игроки-наркоманы. Вся жизнь для них сводится к игре, ни о чем другом они не могут думать, ни от чего не получают такого острого, яркого удовольствия. Как и положено наркоманам, кончают они плохо. Увязают в долгах, воруют, чтобы отыграться. Счетчик включается, отсчитывает дни и часы.
Есть люди, для которых легкий азарт – разрядка, приятный выброс адреналина, не более. Состоятельный бизнесмен, как правило, заранее знает, с какой суммой может безболезненно расстаться, ему не важно, выиграет он или проиграет. Проигрывая, он платит за острые ощущения ровно столько, сколько может себе позволить, и всегда умеет вовремя остановиться.
Нормальный, разумный человек должен понимать, что разбогатеть на игре невозможно. Даже профессионалам это редко удается. Как метко заметил один профессиональный шулер, хочешь выиграть в казино – купи его.
Большинством «лохов», случайных игроков, движет сначала любопытство. Человеку, который никогда не играл, интересно узнать о самом себе, насколько он удачлив. И тут очень кстати оказываются первые слова зазывалы о том, что вы, мол, выиграли наш приз, бесплатное право участвовать в беспроигрышной лотерее.
Ты просто шел мимо, и тебя выбрали из толпы. Разве не приятно, не лестно? Тебе уже повезло, ты держишь в руке картонку с номером. Это твой билет в страну дураков.
Потом умелые руки подбрасывают хворосту в огонь, в твоей душе медленно, но верно разгорается опасное пламя азарта. Еще немного, и ты выиграешь. В таракане, бегущем по компьютерному экрану, тебе видится дразнящая, ускользающая улыбка судьбы. Тебе так хочется на миг почувствовать себя избранным, везучим.
Впрочем, никто тебя за шиворот не тянет. Не хочешь получить бесплатно видеомагнитофон – ну и ступай себе с Богом, скучный человек, проходи мимо стеклянной палатки. Что же ты стоишь? Почему, разинув рот, слушаешь симпатичную молоденькую болтушку, которая тебя заманивает, зазывает? Ты думаешь, здесь правда дарят каждому случайному прохожему видик только за то, что он зайдет посмотреть на тараканов?
Полковник остановил пленку. На экране застыло болезненно напряженное лицо женщины. Кажется, эта скромная провинциалка больше ни о чем не думает. Только что она отдала бойкому молодому человеку уже не рублевую, а долларовую купюру. Извлекла ее не из бумажника, а из какого-то потаенного кармашка, вшитого в подкладку. Руки ее дрожат, в глазах слезы. А ведь она еще может уйти. Ей не надо отыгрываться, не надо!
Полковнику вдруг стало ужасно жаль, что он не может остановить время так же легко, как видеопленку, не может прокрутить все назад, чтобы женщина забрала свою купюру у хитрого жулика, не только эту, но все, которые уже успела отдать, и вышла вон из палатки, прошла мимо, не слушая заманчивую болтовню девушки-зазывалы.
«Господи, что же это со мной? Как же это я? Надо уйти. Повернуться и уйти, пока не поздно. Меня никто не держит. На коляску мне еще хватит. А больше ни на что. Я даже не смогу оплатить доставку в аэропорт. Нет, поздно, надо отыграться, надо вернуть хотя бы часть денег, вот ведь дядька в спортивном костюме выиграл японский телевизор, потребовал, чтобы выдали ему деньгами. Я видела, как ему отсчитали купюры...»
Все это неслось у Натальи Сергеевны в голове, пока бежал, перебирая лапками, таракан номер пять по экрану.
– Ну, давай же, быстрей, давай! – бормотала Наталья Сергеевна, едва шевеля пересохшими губами.
А ставки все росли. Откуда-то появилась еще пара игроков, и Наталья Сергеевна не заметила, что оба они здоровенные, накачанные молодцы, в кожаных куртках, с бритыми затылками. Все ее внимание сосредоточилось на таракане номер пять. Вот сейчас, еще немного...
Экран компьютера примагнитил ее намертво. Она понимала только одно: выигрыш совсем близко. Нельзя сдаваться, нельзя уходить. Вот номер пятый приближается к финишу. Он пришел первым!
– Ничья! Номер два и номер пять пришли одновременно. Делаем ставки!
Купюры посыпались в распухший кожаный «набрюшник» парня с бородкой.
– Вот, пошла настоящая игра! – сверкая очками, прошептал бархатный молодой человек. – Не теряйтесь! Сейчас у вас есть шанс отыграть все, получить значительно больше. Если вы хотите, они выплатят деньгами, большими деньгами. Вы таких и в руках никогда не держали. Главное, не сдаваться и верить в удачу. Не подведите, не теряйте надежду, я болею за вас всей душой.
Наталье Сергеевне слышался в этом горячем шепоте шорох купюр. Ей мерещилась большая, толстая пачка долларов, которая вот сейчас, через несколько минут, должна непременно оказаться у нее в руках. Ведь так не бывает, чтобы за пару часов потерять все. Она никогда ничего плохого не делала, никого не обидела, не обманула, ей обязательно должно повезти. Она не уйдет отсюда, пока не отыграется, ни за что не уйдет. Как же возвращаться домой без коляски и даже без видика для Клавдии? Вон сколько народу уже успело получить призы за это время. Теперь ее очередь.
Подставные игроки никогда не работали на одной точке два дня подряд. Их лица постоянно менялись. Пятьсот человек разбивались на десятки и кочевали от одной точки к другой. У них всегда имелась определенная сумма наличными, чтобы дать в долг растерявшемуся «лоху». Они были талантливыми актерами, если не все, то каждый второй. Они были очень разными. Люди из толпы. Обычные люди.
Наружники РУОП постоянно вели скрытое фотографирование. Снимки ложились мертвым грузом в папки с оперативными материалами. Сотни фотографий. Лица, молодые, старые, красивые, безобразные, умные, глупые...
Охотней других брались за работу беженцы из ближнего зарубежья. Их можно понять. Ни жилья, ни денег.
Были москвичи. Врачи, учителя, инженеры, младшие и старшие научные сотрудники обнищавших НИИ. Их тоже можно понять. Зарплату не платят месяцами, а тут – настоящие деньги, причем без особого труда. Топчись себе за спиной «лоха», заводи его, раскручивай на игру, разыгрывай спектакли. Чем больше он проиграет, тем больше ты получишь. Быстрый, легкий доход. А что касается совести, жалости... Ну кто ж его, дурака, заставлял? Разве насильно приволокли в палатку, примагнитили к компьютерному экрану вот эту провинциалку в нелепом ярко-розовом плаще?
Лицо ее было таким бледным, что казалось, она сейчас хлопнется в обморок. Из тайничка выплыла последняя стодолларовая купюра. Ближе всех стоял молодой очкарик. Москвич. Кандидат технических наук. Старший научный сотрудник НИИ машиностроения. Отец двух маленьких детей, которому полгода не платили зарплату. Именно он так ловко раскрутил Наталью Сергеевну на серьезную игру. Сейчас, когда она достала свою последнюю сотню, он готов был продолжить, он вполне мог бы посадить ее на долг, как на иглу, всучить деньги. Она взяла бы. Ей уже нечего терять.
И все-таки он пожалел ее в последний момент. Оставил в покое. Она проиграла все, до копейки. Долго стояла, тупо глядя на экран. У нее шок. Возможно, опомнившись, она бросится писать заявления в милицию. Ну и пусть пишет. Сколько их, этих заявлений, оседает мертвым грузом в разных инстанциях? Тысячи. А система существует и будет существовать. Что ей сделается?
Единственное, что можно посоветовать одураченной женщине, – это уехать поскорей из Москвы, вернуться домой и попытаться пережить то, что с ней произошло. Просто пережить. Смириться.
В кабинете зазвонил внутренний телефон. Полковник приглушил звук и поднял трубку.
– Анатолий Сергеевич, мне удалось дезассемблировать программу. Вы просили сразу позвонить, –
