Она включила чайник и отправилась одеваться. «Какой же он странный, – думала она, расчесывая мокрые волосы массажной щеткой, – мы не то что „из разных детских“, с разных планет… А Соня вообще заметила в нем какие-то блатные замашки. Ребенок играет в детектива. А я в кого играю? Когда мы вместе, мне кажется, что все замечательно. А стоит расстаться на несколько часов, возникает неприятный осадок, будто наелась очень вкусной, но вредной еды. Изжога, и во рту противно… Однако я согласна выйти за него замуж или нет? Я что, серьезно хочу быть с ним всегда, постоянно? Просыпаться рядом с ним каждое утро? Родить от него ребенка или даже двух детей? Я всегда хотела именно этого – но с другим человеком. Со Стасом. Со слабым, трусоватым, инфантильным Стасом, который обожает самого себя до дрожи в коленках, готов променять меня на любую смазливую мордашку – лишь бы было „как на картинке“, который имеет двух сыновей и даже не помнит, когда у них дни рождения. Я помню, а он – нет».
Вера достала из шкафа невесомую длинную юбку, шелковую кремовую блузку без рукавов. Это очень красивое, мягкое сочетание цветов – бежевого и кремового. Ей все это очень идет. Застегивая пояс, она с радостным удивлением обнаружила, что он болтается на ней свободно, а еще недавно туго стягивал талию. Она очень похудела и похорошела в эти дни. В ней появилось что-то совсем новое. Может, это просто потому, что впервые она чувствует себя по-настоящему желанной и любимой? Так ради чего отказываться от такого счастья? Ради зыбкой надежды, что драгоценный Стас снизойдет наконец?.. Уж и надежды нет, только тоска, унижение и усталость.
Открыв флакон своих любимых духов «Лу-лу», оглядев себя в большом зеркале, Вера почувствовала, как ей хочется, чтобы Стас Зелинский видел ее сейчас. Она потрясающе выглядит. Никогда еще она самой себе так не нравилась.
– Верочка! Чай давно готов! – позвал Федор из кухни.
Он умел красиво накрывать на стол, даже ради обычного чаепития. На тарелке были разложены веером тончайшие ломтики сладковатого французского сыра, английские сухие галеты в соломенной корзинке, варенье в вазочке. Это для нее он так старался. А она, неблагодарная… Опять что-то не то было с его лицом. Он отводил глаза, вздыхал.
– Федя, может, ты все-таки объяснишь, что тебя вдруг так огорчило в простом словосочетании, в названии этой идиотской фирмы? – спросила Вера, отхлебнув крепкого сладкого чаю.
– Это долгая история, – мрачно проговорил он, – долгая и очень страшная. Я не знаю, надо ли рассказывать…
– Ну, раз уж начал… – улыбнулась Вера, – сам ведь хочешь рассказать.
– Не хочу, – он резко вскинул на нее глаза, – и вообще, забудь об этом. Я постараюсь взять себя в руки. Никто не виноват, что так совпало.
– Что совпало?
– То, что твой номер еще недавно принадлежал этой проклятой фирме.
– Да что же за фирма такая? Чем она занималась? Заказными убийствами? Или торговлей человеческими органами?
– Живым товаром, – еле слышно проговорил он, – фирма «Стар-Сервис» торговала девочками. Они вывозили за границу, в Турцию, в Германию, в Швецию, а потом и в Чехию, наших девочек.
– Федя, я, конечно, понимаю, ты считаешь меня романтической барышней прошлого века, которая упадет в обморок от слова «проституция», – усмехнулась Вера.
Он судорожно сглотнул.
– Я очень прошу тебя не иронизировать. Два года назад они продали куда-то на Восток мою родную сестру.
– Вот оно что… Прости ради Бога. Ты никогда не говорил, что у тебя есть сестра.
– А я не знаю, есть ли она. Жива ли еще. Она устала от нищеты, позарилась на объявление: «Работа за границей…» Верочка, я не считаю тебя барышней прошлого века. Но тебе не приходилось сталкиваться с настоящей грязью жизни. Ты многого не знаешь, и слава Богу. Я не хочу, чтобы эта грязь касалась тебя. Но так совпало. Эта фирма уже несколько раз исчезала и появлялась. Я искал, как мог. Я искал, сестру. Только они знают, где она. Они ее продали… Нет, я не собираюсь мстить. Просто хочу поговорить. А они, разумеется, не хотят.
– Подожди, а почему ты думаешь, что это – именно та фирма? Если она исчезала и появлялась, то могла бы десять раз поменять название, – перебила его Вера.
– Возможно… Возможно, это совсем другая фирма, просто название совпало, а той уже в природе не существует. Но я должен проверить. Я должен встретиться и поговорить с тем человеком, который звонил и назвался владельцем. Помнишь, ты рассказывала, в ту ночь, когда потерялся Матвей? Ты еще говорила, это было похоже на шутку, на известный розыгрыш с телефонными звонками.
– Но это и правда мог быть розыгрыш.
– Нет, я чувствую. Это был он. Хозяин. Я даже знаю, как его зовут. Антон Курбатов. Но, кроме имени и названия фирмы, не знаю ничего… Верочка, – он взял ее руку и поцеловал в ладонь, – этот человек обязательно попытается получить информацию, которая шла на твой факс. Он может наплести что угодно. Ему нужны эти документы. Более того, ты можешь стать для него опасным свидетелем.
– Подожди, а ты не преувеличиваешь? Я ничего не читала, так, мельком проглядывала. Насколько я поняла, там речь идет о торговле недвижимостью. И вообще я их выбрасываю.
– Как – выбрасываешь?! – Он опять схватил ее за руку.
– Ты странный какой, – пожала плечами Вера, – ну а что же, солить мне их? Посмотри на мой стол, и так все в бумагах. Мне еще чужих факсов не хватало. И этот твой Курбатов должен прекрасно понимать, что мне, человеку постороннему, до его документов нет дела. Так что насчет «опасного свидетеля» – это уж слишком…
– А простое любопытство? Ты, возможно, скидываешь это со счетов, а Курбатов не скинет. Ведь есть шанс, что на какие-то документы ты обратила внимание. Что-то запомнила. Не может быть, чтобы ты ничего не запомнила.
– Федя, я вижу, тебя эти дурацкие факсы интересуют даже больше, чем бывших владельцев фирмы. Или ты надеешься, вдруг в каком-то случайном документе мелькнет информация о твоей сестре? Как, кстати, ее зовут?
– Наташа. Ей всего восемнадцать лет. Наивный, светлый человечек, всем верила… В чем-то она была очень похожа на тебя.
– А ты где был, когда твоя сестра попала в лапы этим злодеям?
– Я был в Чечне, – еле слышно проговорил Федор.
– В Чечне?! – Вера машинально вытянула сигарету из пачки. – Слушай, а я ведь вообще ничего о тебе не знаю. Ты меня замуж зовешь, а о себе ничего не рассказываешь.
– Я расскажу. Позже, не сейчас. Сейчас я хочу, чтобы ты поняла: люди, которые тебе звонят, опасны. Но я рядом, ты только должна меня слушать и не возражать. Поверь, есть вещи, в которых я разбираюсь лучше. Просто поверь мне на слово. Хорошо?
– Постараюсь, – пожала плечами Вера, – однако, если они действительно торгуют «живым товаром», это прежде всего дело милиции и прокуратуры. Надеюсь, ты не собираешься заниматься частным расследованием?
– Какая же ты у меня наивная, Верочка, – он покачал головой, – неужели ты думаешь, что милиции и прокуратуре ничего не известно? Да они кормятся за счет таких вот фирм. Милиция куплена с потрохами, и прокуратура тоже. У этих мерзавцев везде свои люди.
– А ты не преувеличиваешь? – опять спросила Вера. – Если это такая серьезная мафия, зачем им постоянно исчезать? И почему они допускают, что важные для них документы могут попасть к посторонним людям? Нелогично…
– А в преступлении вообще нет логики. Любая криминальная деятельность не логична по своей сути.
– Ты на досуге увлекаешься криминологией? – быстро спросила Вера. – Откуда такая осведомленность?
– Я работаю охранником, – невозмутимо объяснил он. – Значит, должен хоть немного разбираться в криминологии и криминалистике.
– Может, ты, конечно, и разбираешься, если знаешь, что это две разные науки, но насчет отсутствия
