Если не знать, ни за что не заметишь.
–?Так вы правда были в командировке?
–?Правда. Как ты себя чувствуешь?
–?Так себе. Чешется, будто там муравьи ползают. Спать совершенно не могу. Хочется прямо разодрать ногтями.
–?Чешется – значит заживает, – Юля присела на край ее кровати, – давай посмотрим, как там у нас дела.
–?А можно зеркало?
–?Ни в коем случае. Пока рано.
–?Почему? Ведь это не страшнее, чем было до операции?
–?Не страшнее.
Юля стала осторожно снимать повязку. Заживление у Анжелы шло действительно хорошо.
–?Через неделю отправишься домой, дней десять отдохнешь, потом начнем готовиться к следующей операции.
–?А можно мне съездить домой сегодня?
–?Я же сказала, ты отправишься домой через неделю.
–?Но мне нужно сегодня. Завтра я вернусь.
–?Пока рано, – покачала головой Юля, – ты не можешь себя обслуживать. Тебе нельзя делать резких движений, нельзя наклоняться. Кто-то постоянно должен быть рядом. Насколько я знаю, ты живешь одна.
–?Это не проблема. Есть подруга Милка, она же домработница. Я позвоню, она приедет.
–?А родители?
–?Мать в Свердловске.
–?Так вызови ее.
–?Зачем?
–?Ты странный человек. В такой ситуации просто необходимо, чтобы рядом был кто-то близкий, и мама лучше всего.
–?Ох, видели бы вы мою маму! Танк, а не женщина. Если она сюда припрется, она меня расплющит своими гусеницами. Она, кстати, вообще ничего не знает.
–?Ну ладно, это твое дело. Скажи, чем же ты здесь занимаешься целыми днями? Тебе не скучно?
–?Мне здесь классно. Я наконец-то телевизор могу смотреть, сколько угодно. Раньше на это времени не было. Генка мне компьютер привез, кучу дисков с играми и фильмами. Я музыку слушаю, через мобильник к Интернету подключаюсь.
Юля все время ловила себя на том, что невольно косится на глазок видеокамеры и это ужасно напрягает. Наверное, лучше не знать о невидимом оке, так значительно спокойнее.
–?Ну ладно. Все у тебя хорошо, – она напряженно улыбнулась, – старайся больше спать. Во сне лучше заживает.
–?Ага. Вы уже уходите?
–?Да. Мне пора.
–?Юлия Николаевна, подождите, – промычала Анжела, – покажите мне, пожалуйста, как здесь окошко открывается. Очень душно.
–?Ты могла попросить кого угодно, любую сестру, нянечку.
–?Я просила. Они говорят, от сквозняка можно простудиться, это для меня очень опасно, потому что мне категорически нельзя чихать и сморкаться.
–?В общем, они правы. Но если не открывать дверь, сквозняка не будет, – Юля шагнула к окну, чуть не наступила на фотографии, раскиданные по полу, наклонилась, подняла несколько штук, хотела бросить на подоконник, но вдруг застыла. На нее в упор смотрели серые безразличные глаза объекта «А».
«Оба-на! Приехали! Теперь этот тип мерещится мне в каждой мужской физиономии, – подумала она почти весело, – высыпаться надо, вот что».
Чтобы развеять галлюцинацию, она вгляделась внимательнее и тут же поняла, что со зрением у нее все в порядке. Это действительно был он, объект «А». Он стоял рядом с Анжелой. Оба смотрели в объектив. Она улыбалась, щедро демонстрируя все тридцать два зуба. Он был мрачен. Оба держали в руках бокалы. На заднем плане виднелся ресторанный столик, за которым сидели какие-то смутные силуэты, и пустая эстрада, украшенная разноцветными огоньками.
–?Генка приволок мне кучу фотографий, – кашлянув, произнесла Анжела, – это на всяких тусовках снимали.
–?Да-да, – кивнула Юля, – вот смотри, здесь такой рычажок, надо потянуть. – Продолжая держать снимки в руке, она подняла голову и встретила живой заинтересованный взгляд крошечного глазка видеокамеры. Сердце у нее неприятно стукнуло. Вместо того чтобы бросить снимки на подоконник, она быстро подошла к койке, как бы машинально положила их рядом с Анжелой и только потом попыталась открыть окно. Рычажок не поддавался.
–?Я вызову слесаря.
–?Ага, – кивнула Анжела, – обязательно.
–?Ну все? Больше никаких просьб и пожеланий? – с натянутой улыбкой спросила Юля.
–?Нет, спасибо, – спокойно ответила Анжела, взяла верхний снимок и с тихим треском разорвала его, отложила одну половину, на которой была она, а вторую, на которой был объект «А», принялась рвать в мелкие клочья.
–?Эй, ты что делаешь?
–?Подонок. Гадина. Ненавижу, – прохрипела Анжела.
Бугай Николай оказался вовсе не таким тупым, как думал Стас. Бережно взяв в руки пакет с пистолетом, он сквозь полиэтилен проверил предохранитель, внимательно разглядел оружие и, отодвинув полиэтилен, тщательно и с удовольствием обнюхал ствол.
–?Хорошее железо, – пробормотал он, – новенький восьмизарядный ПСМ, калибр 5,45. Обстрелянный, стреляли недавно.
–?Линка, откуда у тебя такие игрушки? – спросил Стас севшим после долгого кашля голосом.
Вопрос так и завис без ответа. Казалось, Эвелина и охранник вообще забыли о нем.
–?Что такое ПСМ? – спросила Эвелина.
–?Пистолет Стечкина модернизированный. Отличная модель, дорогая, – задумчиво ответил охранник, – братки редко пользуются такими пушками, на черном рынке их почти нет. Пистолет маленький, легкий, удобен для скрытого ношения. Это оружие для сотрудников спецслужб.
–?Зачем вы его нюхали?
–?По запаху можно многое определить. Например, как давно стреляли в последний раз.
–?Любите оружие? – криво усмехнулась Эвелина.
–?Люблю, – кивнул охранник, – когда вы его обнаружили?
–?Сегодня днем, когда убирала квартиру.
–?Он был в пакете?
–?Да. Он так и лежал там, за книгами.
–?Вы его вынимали из пакета? Прикасались к нему?
–?Нет, конечно.
–?Это правильно, это вы молодец.
–?Сначала я хотела сразу позвонить в милицию, но потом вспомнила, что за это время в моем доме был только один человек. Стас Герасимов. Он на долгое время оставался здесь один. После истории с убийством его шофера...
–?Что ты болтаешь, Линка?! – закричал Стас. – Подумай, что ты болтаешь?!
–?Станислав Владимирович, пожалуйста, не перебивайте, – повернулся к нему охранник.
–?Мне что, вообще слова нельзя сказать? Эта идиотка решила, что я спрятал у нее пистолет. Для того чтобы дальше обсуждать ситуацию, надо понять одну простую вещь. Это не мой пистолет. Я никогда в
