— Правильно. Наш преподаватель тоже так сказал, когда мы потом разбирали этюды.
— А ты кого изображала? — Последний длинный прыжок, и Вадим сел рядом с Машей.
— Слона! — Маша уткнулась лбом ему в плечо. — Слон живет в Африке, где всегда тепло. А я мерзну. У меня давление девяносто на шестьдесят, руки всегда ледяные.
— А что по этому поводу сказал твой преподаватель?
— Он сказал, что у меня гигантомания.
Тут раздался мощный взрыв, где-то совсем рядом. Вслед за взрывом послышалась автоматная очередь, тяжелый топот, русский мат вперемежку с абхазскими и чеченскими ругательствами.
«Вот и все, — устало подумал Вадим, — сейчас откроется дверь, и нас расстреляют. Вахтер все передал Константинову, и в село вошел спецназ. Только не молчать сейчас, чтобы Машенька не успела по- настоящему испугаться».
Он вдохнул теплый детский запах ее волос и прошептал:
— Я очень люблю тебя, малыш. Если захочешь, мы будем жить в Москве. Я продам дом и квартиру, это большие деньги. Купим теплую дачу неподалеку от города, с ванной и с камином. А хочешь, вообще уедем в Америку. В Нью-Йорке есть одна частная клиника, меня приглашали туда работать. Если твои родители согласятся, возьмем их с собой. Как ты думаешь, они согласятся?
— Не знаю… — еле слышно прошептала Маша.
— Мы попробуем их уговорить. Или останемся в Москве. С работой у меня не возникнет проблем. Ты закончишь институт, потом родим с тобой ребеночка. Как ты думаешь, кто у нас получится, девочка или мальчик?
Громыхнуло еще раз, прямо за стеной сарая. Стены сильно задрожали. Маша что-то прошептала в ответ, но Вадим не расслышал. За спиной раздалось легкое потрескивание, запахло дымом. Вадим понял — стена сарая загорелась. Еще немного — и вспыхнет сухая стружка на полу.
«Что сработает первым? Огонь или дым? — подумал он. — Хорошо, если мы задохнемся угарным газом. Это не больно. Тогда мы не почувствуем огня. Неужели они забыли о нас? Чем сгореть заживо, лучше уж пусть пристрелят!»
— Ляг на пол! — крикнул он Маше в ухо, они уже не разбирали слов из-за грохота взрывов и близких автоматных очередей.
Тяжестью своего тела он попытался откатить ее подальше от той стены, которая загорелась снаружи. Когда наконец обоим удалось перебраться к другой стене сарая, еще не тронутой пламенем, дым повалил клубами, сквозь щели между бревнами стали прорываться сначала шипучие искры, потом вспыхнул огонь. Затлела стружка на полу.
«Может, попытаться взломать дверь? — в отчаянии подумал Вадим. — Если им не до нас в этой бойне и снаружи нет стражи, мы могли бы выползти…»
И тут дверь открылась. От сквозняка стружка на полу вспыхнула. На пороге показалась мощная фигура Максуда с автоматом наперевес. Слонопотам закашлялся от дыма и начал озираться по сторонам. Он их пока не видел, и Вадим, закрыв Машу своим телом, шепнул ей на ухо:
— Не дыши. Сдержи кашель. «Пусть он подумает, что мы уже мертвы, что задохнулись дымом. В горящий сарай он не решится войти…» — надежда, конечно, слабая, но что делать!
Максуд действительно ничего не видел. Его глаза слезились от дыма. Он стал методично, наугад прошивать все пространство сарая автоматными очередями. Вадим чувствовал, как Маша дрожит и давится кашлем. Он сам еле сдерживал этот особый удушливый кашель, который возникает от едкого дыма. Стрельба на минуту прекратилась — Максуду требовалось перезарядить автомат. Но тут же раздалась еще одна очередь и вслед за ней тяжелое, мягкое падение тела. Приподняв голову, Вадим различил в отсветах огня огромную фигуру на горящем полу. Огонь, ползущий по стружке, задержался, обтекая тело. К запаху дыма примешался сладковатый, тошный запах тлеющих тряпок и обгорающей человеческой кожи.
— Эй, есть кто живой? — услышали они молодой голос, говоривший по-русски без всякого кавказского акцента.
На пороге сарая стоял спецназовец в камуфляже.
— Да! — крикнул Вадим. — Помогите нам, мы связаны!
— Где вы? — Парень шагнул в сарай. — Ни хрена не видно!
— Здесь мы, здесь! — жалобно подала голос Маша.
Одним прыжком спецназовец подскочил к ним, ножом перерезал веревки на ногах.
— Идти можете? — спросил он, помогая им подняться.
— Да, — ответил Вадим, — только мы в наручниках. У убитого могут быть ключи.
— Некогда! Некогда искать! Сейчас все вспыхнет к едрене фене, — прокричал парень, давясь кашлем.
Они выбежали из сарая, спецназовец на бегу вздернул автомат и дал дугу очереди по шевелившимся впереди кустам. Оттуда в ответ застрекотала бесконечная очередь.
— Да пригнись ты, Мария Кузьмина, — крикнул спецназовец, — голову прямо под пули подставляешь.
Всему отряду сообщили по связи имена и приметы заложников. Их стали искать сразу, как только вошли в село. Найти уже не надеялись, но младший лейтенант Василий Блинов, пробегая мимо загоревшегося сарая на краю села, увидел, как огромный чечен поливает очередью наполненный дымом сарай, и тут же догадался, кого он может там достреливать. Василий не ожидал увидеть их живыми. Но повезло. И им, и ему. Полкан из Москвы сказал по связи, что за живых заложников повысит звание, как и за живого Ахмеджанова.
Сарай у них за спиной полыхал уже со всех сторон открытым пламенем. Вокруг трещали очереди, тарахтели отдельные пистолетные выстрелы. Что-то тонко и длинно просвистело рядом.
— Ложись! — вдруг завопил спецназовец, падая на землю и увлекая за собой Машу и Вадима.
Просвистело прямо над головой, а через секунду раздался короткий взрыв, вздыбивший фонтан земли и мелких камней. Отряхиваясь, парень приподнялся на локте.
— Руки дайте мне. Попробуем снять браслеты, пока потише стало. Ты первый, Вадим Ревенко. У тебя браслеты туго сидят, руки затекли.
Руки у Вадима действительно затекли и покраснели. Ключ от наручников из Васиного боекомплекта не подошел. Матерясь, то и дело припадая лицом к земле, он извлек из комплекта мощные кусачки для проволоки и ловко перекусил кольца между браслетами — сначала у доктора, потом у Маши.
— Пока так хотя бы, — прокомментировал он, — возиться некогда сейчас.
— Спасибо, — сказал доктор, — как тебя зовут, спаситель?
— Василий. Можно просто Вася.
— Очень приятно, Вася. Спасибо тебе, — улыбнулась Маша.
Послышался треск и грохот — обрушилась крыша сарая. Во все стороны полетели искры и куски горящего дерева. Как бы в ответ после небольшой передышки ударила автоматная очередь. От заброшенного колодца отделились две фигуры. Сгорбившись, бежали чеченские боевики. Они поливали автоматными очередями все вокруг себя.
— Прижмись к земле! — скомандовал Вася. — Не торчать!
Опять тонкий свист. Бабахнуло там, где пробегали двое. Сгорбленные фигуры исчезли в яркой вспышке. — Теперь быстро уходим! Бегите вперед, к лесу. Я вас прикрою!
Маша и Вадим побежали, пригнувшись, к заросшему короткими соснами горному склону. Вася бежал за ними, двигаясь задом наперед, то и дело давая короткие очереди. Казалось, в ответ стреляют со всех сторон. Маша слышала тонкий пронзительный свист пуль. Несколько раз прямо возле щек проносился какой-то быстрый горячий ветерок.
«Еще чуть-чуть — и в нас попадут!» — успела подумать она. И тут послышался у них за спиной хриплый короткий вскрик.
— А-а! — крик был совсем тихим в грохоте очередей, но прозвучал почему-то оглушительно громко.
Оглянувшись, они увидели, как Вася, словно в замедленной съемке, странно вскидывает руки к небу и медленно падает навзничь.
Стало тихо. Маше казалось, что падение длится бесконечно долго. Доктор успел подхватить Васю и
