— Обычно приходит через полтора часа после сирены.
Томас на секунду задумался. Должно же быть что-то, чего они не пробовали!
— Ты точно знаешь насчёт шахты? А вы никогда... — он подождал, думая, что сейчас его снова оборвут, но не дождался и продолжил: — Никогда не пробовали сами сделать трос?
— А как же. Сплели из плюща. Длиннющий. Этот маленький эксперимент... ну, так скажем, завершился не совсем удачно.
— Что ты имеешь в виду? — спросил Томас и подумал: «Интересно, что последовало на этот раз».
— Я при этом сам не был, но слышал, что пацан, который вызвался на это дело, не успел спуститься на десять футов, как что-то просвистело в воздухе и вж-жик! — разделило его ровненько на две половинки.
— Что? — расхохотался Томас. — Думаешь, я поверю этой сказке?
— Ах так, умник? Так я тебе скажу, что видел косточки этого бедняги. Разрезан точнёхонько пополам, словно масло ножичком. Останки хранятся в гробу, чтобы остальным была наука.
Томас ожидал, что Чак вот-вот рассмеётся или хотя бы заулыбается, ведь не может же он говорить это всерьёз. Слыханное ли дело, чтобы кого-то неизвестно что разрезало на две половины? Но Чак и не думал смеяться.
— А ты не шутишь?
Чак лишь бросил на него пристальный взгляд.
— Я не врун, Ча... Томас. Ладно, пошли взглянем, кого там принесло. Надо же, кто б мог подумать, что тебе выпадет быть Чайником только один день. Вечно всяким остолопам везёт...
Пока они шли, Томас успел задать единственный вопрос, остававшийся невыясненным:
— А почему ты так уверен, что там «кто-то», а не припасы какие-нибудь?
— Потому что когда приходят припасы, тревога не звучит, — просто ответил Чак. — Они появляются каждую неделю в один и тот же день, в один и тот же час. Ты только глянь! — Чак затормозил и кивнул в сторону толпы. Из неё, зло прищурившись, на мальчиков уставился Гэлли.
— Вот чёрт, — сказал Чак. — Мужик, ты ему не нравишься.
— Ага, — буркнул Томас. — Я как-то и сам уже догадался. — Он отвечал Гэлли «любовью на любовь».
Чак ткнул Томаса локтем в бок, и ребята продолжили свой путь. Подойдя к толпе, они примолкли и стали ждать. Разговаривать Томасу — после того как он оказался рядом с Гэлли — резко расхотелось.
А вот у Чака охота не пропала.
— Почему бы тебе не спросить его напрямик, что он к тебе имеет? — спросил он, стараясь придать своему голосу бравады.
Томасу хотелось бы думать, что он не робкого десятка, и, тем не менее, мысль о прямом столкновении с Гэлли показалась ему идеей хуже некуда.
— Ну, во-первых, у него здесь союзников куда больше, чем у меня. Не тот человек, с которым можно было бы погрызться на равных.
— Да, но он гораздо тупее тебя. К тому же, ты, держу пари, шустрее. Ты бы мог взять его и всех его приятелей одной левой.
Паренёк, стоявший прямо перед ними, с недовольным видом оглянулся через плечо.
«Не иначе как дружок Гэлли», — подумал Томас а вслух шикнул на Чака: — Заткнись, а?
За спиной у них послышался стук закрывшейся двери. Томас, оглянувшись, увидел спешащих к ним от Берлоги Алби и Ньюта. Выглядели оба крайне измотанными.
При виде их мысли Томаса вернулись к Бену, к тому, как он страшно ворочался и содрогался на кровати там, на верхнем этаже Берлоги.
— Чак, дружище, расскажи, что это за штука такая — Превращение? Что эти парни делали там, с беднягой Беном?
Чак только плечами пожал.
— Да я толком не знаю. Говорят, гриверы делают с тобой что-то такое... ну, твоё тело после этого как будто выворачивает наизнанку. А когда всё позади, ты... становишься другим.
Наконец-то Томасу удалось получить более-менее полный ответ.
— Другим? Что значит «другим»? А гриверы тут причём? Гэлли говорил что-то такое... «гривер ужалил»... Это оно?
— Тсс! — Чак приложил палец к губам.
Томас чуть не взвыл от досады, но сдержался. Он решил, что обязательно припрёт Чака к стенке, но только попозже.
Алби и Ньют подбежали к толпе, протолкались в первые ряды и остановились прямо над дверьми Ящика. В наступившей тишине явственно стал слышен лязг и скрежет поднимающегося лифта, напомнив Томасу его собственное малоприятное путешествие всего лишь сутки назад. Его охватила горечь, при воспоминании о тех кошмарных минутах: как он очнулся в темноте с единственным воспоминанием — о своём имени. Ему было жаль того, кто сейчас переживал то же самое, кто бы ни был этот их новый товарищ по несчастью.
Приглушённое «бумм!» возвестило о прибытии кабины.
Томас с интересом следил, как Ньют и Алби заняли позиции по разные стороны шахтных дверей. В металлическом квадрате под ними появилась трещина — как раз посередине. С обеих сторон трещины к потолку Ящика были прикреплены простые крюкообразные ручки, взявшись за которые, ребята рывком раскрыли створки. Скрежет, лязг металла — и в воздух взвилось облачко пыли от отброшенных дверьми камешков.
Приютели затаили дыхание. Ньют перегнулся через край дверной створки, чтобы получше разглядеть внутренность Ящика. В наступившей тишине отчётливо прозвучало отдалённое блеяние козы на ферме. Томас подался так далеко вперёд, как только мог — так ему не терпелось взглянуть на новоприбывшего.
Но Ньют внезапно отпрянул и выпрямился. На его лице появилась гримаса недоумения.
— Что за чё... — обронил он, скользя блуждающим взглядом по окружающим его лицам.
В это время Алби тоже успел взглянуть на новенького, и его реакция была под стать Ньютовой.
— Ничего себе, вот это да... — бормотал он словно в трансе.
В воздухе раздался целый хор голосов: каждый работал локтями, стремясь проложить себе дорогу к узкому отверстию подъёмника. «Да что они там увидели? — озадаченно думал Томас. — Что там такого необыкновенного?» Он почувствовал укол неясного страха, подобный тому, что испытал сегодня утром — у окна, в которое увидел гривера.
— Эй, стойте! — заорал Алби, перекрывая общий гам. — Да заткнитесь же!
Алби выпрямился во весь рост.
— Двое новеньких за два дня, — почти шёпотом сказал он. — Да ещё и вот это вот. Два года всё как по писаному, никаких изменений, а тут на тебе. — Потом, непонятно почему, он уставился Томасу прямо в глаза. — Чайник, что здесь происходит?
В замешательстве глядя на Алби, Томас почувствовал, что краснеет, а в животе образовывается противный комок.
— Откуда я знаю?!
— Какого чёрта ты нам прямо не скажешь, что там за хрень, Алби? — выкрикнул Гэлли. Толпа загалдела и качнулась вперёд.
— Эй вы, шенки, заткнитесь! — рявкнул Алби. — Скажи им, Ньют.
Ньют ещё раз заглянул в Ящик, затем обернулся к остальным мальчишкам и мрачно сказал:
— Это девчонка.
Сообщение вызвало целую бурю откликов, Томасу удавалось разобрать лишь отдельные выкрики:
— Девчонка?
— О, круто!
— А как она на вид — ничего?
